– Вибрации совсем с ума посходили, – мрачно заметил Антон во время ужина.
– Что-то грядёт, – не менее мрачно произнёс Денис.
Стюард отказался носить еду в каюту к двум странным джентльменам, которые запугали его до полусмерти, о они были вынуждены добывать пропитание самостоятельно. Иногда им даже удавалось поесть в офицерской столовой.
– Вибрация – это нормально! – попытался успокоить старший механик детективов, когда дожевал очередную ложку макарон по-флотски. – Я же говорю, в доке всё починят!
Друзья переглянулись и только пожали плечами. Как раз перед тем, как раздался ужасающий гул, будто сотни железнодорожных составов разом сошли с колеи.
– Это ещё что такое? – Ветров аж подскочил со стула, но тут же уселся обратно, потому что судно начало зверски качать.
Со столов полетели тарелки. Пустые стулья сдуло в один угол, потом в другой, и так по очереди. Да и сами столы тоже начали вытанцовывать по намазанной воском палубе. В один момент пароход стал песчинкой в руках стихии. Так вела бы себя ореховая скорлупка на ручье. Но что же это был за ручей, если большое судно раскачало, будто пьяного канатоходца?
– Моя машина! – завопил ирландец и с трудом помчался к выходу, но замер, как только услышал объявление по громкой связи.
– Всему экипажу пройти на шлюпочную палубу! Я повторяю, всему экипажу пройти на шлюпочную палубу. Капитан говорит!
Затем раздался звук брошенной трубки, и наступила оглушительная тишина, чтобы всего через секунду её разорвал безжалостный удар волны о борт.
– Только экипажу? – забеспокоился Карелин, хватаясь за сердце и одновременно за край уезжающего стола.
Последние недели хорошо попили у Антона крови. Говорил же ему Денис – ну не гранатового сока, так винца. Но детектив не слушал, и вот результат.
Старший механик, выразив лицом страшную муку, всё-таки решился на отважный шаг и прокричал:
– Идёмте со мной, сэры!
Прокрутив запорную рукоять, Гудмен вышел навстречу шторму. Волны клокотали под бортом, ветер свистел со страшной силой. Усиленно прикрываясь руками, за старшим механиком проползли детективы. Самый крупный пароход на всём атлантическом побережье болтало как щепку, и не привыкшие к стихии джентльмены судорожно хватались руками за всё подряд, пока наконец не обвились пальцами вокруг металлических перил фальшборта.
Ситуацию это не спасло, но хотя бы уменьшился риск быть выброшенными за борт. Только если руки не соскользнут, конечно.
– Сэр, что за чёрт? – лаконично поинтересовался Дэннис, глядя вперёд.
– Матерь божья, – только и сказал Гудмен.
Вгрызаясь в неспокойные воды, болтаясь как щепка на ветру, подскакивая каретой на ухабах, передняя половина корпуса трепыхалась, что называется, на одних соплях. Будто её хотели отпилить гигантскими зубцами, но остановились у самой цели.
– Это… – старший механик тревожно сглотнул, когда очередная порция солёных брызг попала ему в рот. – Скорее, к шлюпкам!
Покачиваясь в такт разломанному пароходу, Гудмен ринулся к ближайшему трапу и отпер тяжёлую решётку, которая всё это время преграждала друзьям путь на палубы премиум-класса. Антон и Денис скользнули через проём и, не заметив, что старший механик по привычке защёлкнул замок, продолжили неуклюжий бег, пока перед ними не оказалась последняя шлюпка, в которую пытался уместиться весь экипаж.
Матросы, мотористы, офицеры – все по очереди занимали места в не очень просторной лодке. Процессию замыкал капитан. Ему полагается оставлять судно последним.
