– Ого, так ты тоже не здесь живёшь? – поразился Вадим.
– Ага, я в пятом.
– А я в восьмом-А, не так далеко2, – почему-то радостно заключил Вадим.
Тем временем подошёл нужный автобус. Они встали на задней площадке и продолжили обсуждать местечковую географию. Выяснилось, что дом Юли, дом Вадима и школа образовывали на воображаемой карте почти равнобедренный треугольник, причём если короткое основание, соединяющее два названных ими микрорайона, было пешеходно-проходимым, минут за двадцать, то для перемещения вдоль “бёдер”, до школы и обратно, требовалась автобусная тяга. При этом Вадим и Юля пользовались разными маршрутами, поэтому до сих пор и не пересекались в транспорте.
Через шесть или семь остановок Юля показала жестом “на выход”, и они выгрузились. Вадим не стал лезть вперёд, чтобы подавать руку, он не был уверен в уместности такого. Юле это скорее понравилось, она не любила назойливых и притворно-услужливых.
Продолжая перемывать косточки одноклассников и учителей, они прошли метров пятьсот и плавно, под Юлиным руководством, остановились у подъезда стандартной серо-бежевой девятиэтажки.
– Ну вот и пришли, – чуть смущенно прервала пламенный спич Вадима об очередной феерической выходке Зыгмантовича Юля. – Пока?
– А, ну да, – Вадиму не удалось скрыть разочарования, он столько еще не успел рассказать.
– Мне реально нужно бежать. Но я прекрасно запомнила начало истории, потом доскажешь, хорошо? Можешь даже задать контрольные вопросы, – и она улыбнулась, одновременно приветливо и убегающе, если так можно выразиться.
– Конечно, – запечатал Вадим, ободрённый Юлиным “потом”.
Она скрылась за дверью подъезда, а он потопал в сторону своего микрорайона, уже не разглядывая лужи, а сочиняя продолжение своей истории для неё.
Дорожка была проторена, прецедент создан, поэтому теперь они встречались после школы не то чтобы запросто, но по крайней мере без смущения. Были, конечно, расспросы со стороны одноклассников, но каждый из них как-то отшутился, дело молодое, со всеми может случиться.
Никакой регулярности в этих совместных поездках на автобусе не было, многое определялось расписанием уроков и пост-урочной жизни, но если два дня подряд проходили вхолостую, то на третий у Вадима портилось настроение, и он уже сознательно так модифицировал свой план на день, чтобы обязательно пересечься с Юлей до того, как за ней закроются двери автобуса.
Кстати, довольно быстро выяснилось, что за таинственное “одно дело” привело Юлю в точку нахождения Вадима в тот день, когда он впервые проводил её до дома. Оно возникало со строгой периодичностью, два раза в неделю, но Юля, всеми правдами и неправдами, уходила от косвенных, а затем и прямых расспросов Вадима. Он был этим не только заинтригован, но и взволнован, ему мерещилось что-то стыдное, что ли, но непонятно, из какой области.
В каком-то смысле он был прав. Дело было в том, что, по настоянию родителей, Юля брала частные уроки репетитора по математике, предмету, который казался ей скучным, отчего она не могла слишком долго быть сосредоточенной на всех этих унылых теоремах существования и единственности, невыучиваемых тригонометрических формулах и прочем абстрактном занудстве. Именно от этого репетитора и шла она в тот день. А не спешила об этом рассказать, потому что ей было неловко, она боялась, что будет выглядеть глупышом, ведь про Вадима было известно на школьном уровне, что он один из лучших по точным наукам. Не такой, как Зыгмантович, конечно, но то был недосягаемый уровень.
