– Он поздоровался? – спросил Сашка.
– По-моему, нет…
– Положение…
– А ты думал, он увидит нас и раскиснет! – сказал я. – Пошли!
Мы догнали дядю Петю, когда он уже держал рукоятки груженой тачки.
– Дядя Петя, где Витька? – спросил я.
Дядя Петя налег на рукоятки и поставил колесо на доску. Потом толкнул тачку и пошел коротким и быстрым шагом. Очень вежливо с его стороны. Но если он думал нас запугать, то ошибался: напугать нас молчанием было невозможно.
– Посидим, – сказал я.
Мы сели на бортик бассейна. Сашка поерзал, устраиваясь поудобней:
– Ты уверен, что мы не уйдем отсюда с синяками?
Полной уверенности у меня не было. Я надеялся на авторитет мамы и на уважение, с которым к ней относился дядя Петя. Мы сидели на бортике бассейна и смотрели. Худой, жилистый дядька с круглой стриженой и седой головой, не разгибаясь, грузил большой совковой лопатой пустые тачки. Их то и дело подвозили рабочие и взамен увозили груженые. Когда лопаточник поднимал голову, мы видели подковку сивых усов и пучки бровей. Усы и брови на его загорелом лице казались приклеенными. Его длинные худые руки двигались как на шарнирах. Но самым удивительным было то, что этот немолодой уже дядька совсем не потел.
