Сделать человеком у нечисти значило даровать человеческую внешность. При помощи оберега или без – зависело от необходимого времени.
– Для чего? – ровно спросил Калист, будто не заметив чужого волнения.
– Я… – Болотница глубоко вдохнула, пытаясь снова стать хозяйкой своего голоса. – Я встретила человека, с которым хотела бы провести жизнь.
Дагмара поджала губы и украдкой посмотрела на Калиста. Отчего-то в этой перепуганной девушке она на мгновение увидела себя, а в просьбе – тот самый случай, когда закон не помогал вынести решение. Нечисти не запрещено жить с людьми, если это не навлечёт беды на собратьев или естественно в силу происхождения – например, как у домовых. Однако любви не было среди тех уважительных причин, по которым в обязательном порядке требовалось сделать человеком, так что у Калиста не было повода без раздумий ни согласиться, ни отказать.
Все это понимали. Поэтому так волновалась болотница. Поэтому так заинтересовалась Дагмара. Поэтому размышлял Калист. Каков же приговор будет? Есть ли у болотника душа? Способен ли он к сочувствию?
– Отказываюсь.
Дагмара с болотницей вздрогнули от резкого и холодного ответа. Первая удручённо опустила плечи, осознавая безнадёжность собственной ситуации, вторая заметно побледнела.
– Это безрассудное решение принесёт тебе одни несчастья. Поэтому нет.
– Ваша воля… хозяин… – пробормотала болотница и поднялась на нетвёрдых ногах.
Она ушла. Значит, закончилось и время приёма, но Дагмара не испытывала радости от наступившего перерыва: на её глазах только что одним словом разрушили надежду. С ласковым голосом и равнодушным взглядом.
Сердце Дагмары сжалось, заболело, словно было ещё живым. Она вскочила и выбежала вслед за болотницей, пока ту ещё догнать можно было.
Просительница только успела сделать лишь пару шагов от дверей, как разрыдалась. Дагмара осторожно коснулась дрожащего плеча – голубые глаза с мольбой посмотрели на неё, а после болотница уткнулась в столь необходимые в этот момент объятия. Дагмара гладила ту по спине, подняв взгляд к хмурому небу. У неё самой не было шанса сделать выбор, повлиять на то, с кем провести жизнь, но если бы представился случай… и если бы все мечты в одночасье постиг крах… Дагмаре стало бы нестерпимо горько.
Девушка сморгнула: на глаза против воли навернулись слёзы. Да, ей подобное чувство было знакомо. Только вызвало его расставание с жизнью и обманчивая возможность выбора после смерти.
Когда болотница перестала плакать, Дагмара отвела её на кухню, усадила за стол и налила компота, дабы помочь унять икоту. Девушка выглядела встревоженной, однако Дагмара заверила, что за нахождение здесь не накажут.
– Прости, что так получилось, – виновато сказала Дагмара, словно у неё возможность была повлиять на решение.
– Т-ты ведь тут не причастна… Да и я… д-должна была знать, что так выйдет, – вздохнула болотница. – Знала. Но всё же надеялась.
– Как тебя зовут?
– Майя.
– А я Дагмара, – представилась она в ответ с приветливой улыбкой. – Не сочти за грубость: мне просто очень хочется уточнить, разобраться, ведь я ещё так мало о вас знаю, – осторожно начала Дагмара, за реакцией Майи наблюдая. – Я знаю, что среди русалок с людьми многие водятся, но впервые увидела, что кто-то хочет ради этого человеком стать. Не к себе забрать, чтобы вместе быть, а самой к людям уйти. Можешь ли поведать, почему так?
