– Он обычно ходит по лицею во время уроков? – искренне спросила она.
– Да, – ответила я, слыша, как нога директора спускается с последней ступени.
Еще немного и он увидит нас.
Девушка послушно поднялась, и я, схватив ее под руку, потащила к женскому туалету. Она растерянно ловила воздух ртом, пытаясь выяснить, что происходит.
Как только дверь туалета за нами захлопнулась, я услышала, как мраморного пола главного холла коснулись ноги директора.
– Что случилось? – Вайлет была сильно удивлена моим поведением.
Я глубоко вдохнула, вспоминая, как однажды рассказывала Джэю о своем удивительно, а его пугающе, чутком слухе.
***
Мы стоим в свете фонаря.
Он желает довести меня до дома, привычным образом строя глазки, от чего я испытывала выжигающее изнутри чувство раздражения. На землю плавно опускается снег, а у лицея за моей спиной стоят пара наших одноклассников. Они далеко, но я слышу, что они говорят.
– Любовная парочка! Да целуйтесь уже! – они смеялись в воротники своих курток.
Мое раздражение замечает Джэй.
– Что-то случилось? – спрашивает он.
– Про нас сплетничают.
– Откуда такая уверенность, Триша? – он слабо улыбается.
– Слышу. И я не Триша! – строго отвечаю я.
– Слышишь?
– Да, они болтают про нас, – я слабо киваю головой в сторону лицея.
– Но ведь они так далеко, – Джэй хмурится.
– У меня был всегда чуткий слух.
– Гонишь!? – парень усмехается.
– Да если бы!
Он верит мне.
Мы стоим в свете фонаря.
***
Я вернула внимание на Вайлет.
– Я обладаю очень чутким слухом, – ответила я, – и я слышала, как директор спускается вниз по лестнице.
– Не верю, лестница слишком далеко, даже суперслух не уловил бы! – она покачала головой.
– Тогда считай, что у меня просто супер-суперслух! – ответила я, и девушка рассмеялась.
Я впервые слышала, как она смеется. Словно зазвенели сотни колокольчиков, кто-то скажет, как красиво, а я скажу, звонко и высоко, у меня аж уши заложило.
Я тяжело вздохнула, понимая, что девушка смеется надо мной, считая умственно отсталой. Теперь, мне кажется, она поняла, чем я отличаюсь от стальных – я больная.
– Перестань, я не говорила ничего смешного, – проговорила я, чувствуя накатившее негодование, готовое начать греть мне холку.
– Прости, Биа, – выдохнула она, прекращая смеяться, – ты бы на моем месте тоже засмеялась.
Я поджала губы, меняя нас местами в воображении, и поняла, что она права.
– Если ты не веришь, я могу доказать, – вдруг проговорила я.
– Как?
– Я выйду в холл, дверь закрою, скажешь что-нибудь вслух, как скажешь, выйдешь ко мне, и я повторю твои слова. Поняла? – с вызовом сказала я.
Девушка глубоко вдохнула, скорее всего, уверяясь, что мне нужна помощь специалиста.
– Ладно, – она пожала плечами.
Я вышла в холл, захлопнув за собой дверь.
Прислушиваться необходимости не было, я четко слышала, как она дышит, обходя туалет, но вдруг все пропало. Я перестала слышать, как шелестит ее юбка, как этажом выше педагог рассказывает материал по географии (урок был посвящен пещерам), как шумит ветер за окном. Попытки прислушаться, сконцентрировать свое внимание на чем-то одном успехом не увенчались.
Все пропало.
Мне стало страшно.
Я что, оглохла!?
Черт!
Вдруг мое внимание привлек скрип двери женского туалета, и ко мне подошла Вайлет.
– Ну что? – не уверенно спросила она.
Ох же черт!
Что делать, я не знала, но выход быстро нашла.
– Ты что!? Действительно повелась!? Я же пошутила, Вайлет! – я как можно реалистично засмеялась.
