Наконец, в-третьих, фольклорная эротика обретает особый смысл в перспективе матримониальных отношений молодёжи фертильного возраста и потому широко «применяется» в предбрачных играх, любовной магии и гаданиях о замужестве.
Таким образом, оргиастичность, производительное начало и предбрачные игры – вот те три области, в которых фольклорная эротика в славянском календаре занимает безусловно сильные позиции. Понятно, однако, и то, что в каждом конкретном празднике и даже календарном цикле фольклорная эротика задействует лишь часть этих тем, «согласуя» свою семантику и символику с основными мифопоэтическими доминантами этого цикла».18
Можно сделать вывод, что Масленица, хотя и была преимущественно праздником женатой молодёжи, носила черты ритуального осуждения молодёжи брачного возраста, не вступившей в брак, но всё же служила и целям предбрачных игр для инициации холостых парней и девушек.
«В составе весенних праздников важнейшее место занимают формы знакомства и межполового общения молодёжи, среди которых можно выделить совместные (когда в игре или иной форме досуга участвовали в равной степени и парни, и девушки), взаимные и односторонние (в которых инициатива принадлежала лишь одной из сторон).
Подобные формы досуга не были, конечно, исключительной прерогативой пасхально-троицкого цикла: они практиковались в течение всего года, в том числе и на Масленицу (вспомним хотя бы совместное катание с гор с обязательными поцелуями), однако в период с Пасхи до Троицы или Петрова дня такие развлечения становились постоянными и захватывали не только воскресные дни, но фактически все свободное время молодёжи, были своего рода пиком предбрачных игр и увеселений».19
Купала
«Обряды Иванова дня были отголосками древнеславянского праздника в честь солнца. Об этом свидетельствует и само слово «Купала», которое происходит от глагола «купать», – в его основе лежит индоевропейский корень –kup – со значением «кипеть, вскипать, страстно желать»».20
Купала, или Ярилово празднество, пожалуй, считается наиболее разгульным и сексуальным праздником в славянской культуре. Славянский день влюблённых. Именно его церковь считала наиболее развратным и растлевающим нравы.
«Игумен Елеазарова монастыря Памфил в своём послании к князю Димитрию Ростовскому, наместнику псковскому (1505) так описывает любовный разгул Купальского праздника: «Еда бо приходит велий праздник день Рождества Предтечева, и тогда во святую ту нощь мало не весь град взмятется и взбесится, бубны и сопели, и гудением струнным, и всякими неподобными играми сотонинскыми, плесканием и плясанием <…> женам же и девам плескание и плясание, и главам их накивание, устам их неприязнен клич и вопль, все – скверненыя песни, бесовская угодия свершахуся и хребтом их вихляние, и ногам их скакание и топтание; ту же есть мужем же и отроком великое прелщение и падение, но яко на женское и девическое шатание блудно и в зрение, такоже и женам мужатым беззаконное осквернение, тоже и девам растление».
Подобное же описание Купальского праздника находится, как мы видели выше, и в «Стоглаве». Несмотря на протест духовенства, до позднейшего времени на Яриловом празднестве допускались свободные объяснения в любви, поцелуи и объятия, и матери охотно посылали своих дочерей поневеститься на игрищах. В Витебской губернии накануне Иванова дня «молодые девушки надевают на голову ва
