И Эльза бросила вопросительный взгляд на своего недавнего спутника.
– Сестра права, – заявил тот, и это не вызвало у нее ни удивления, ни возмущения. – Успеешь еще к своим лесным братьям. Пусть забудут о тебе пока что «псы Господни» – упаси бог, снова попадешь к ним в лапы.
– Думаю, этого не случится, если ты проводишь меня, рыцарь.
Он привстал на своем ложе.
– Это так же верно, прелестная фея любви и добра, как и то, что меня зовут Гастон де Ла Ривьер, клянусь чревом непорочной святой мученицы Василисы!
Вновь улыбка тронула губы Эльзы:
– И ты сделаешь это даже невзирая на то, что люди считают меня ведьмой?
Гастон вскочил, упал перед ней на колени. Глаза его искрились весельем, руки потянулись к ладоням Эльзы.
– Нет, ты не ведьма! Ты прекрасная волшебница из моих сновидений, и будь я проклят, если ты не станешь моей дамой сердца!
Эльза рассмеялась:
– Обычно ее выбирают после турнира.
– Я буду участвовать в нем всякий раз, как представится возможность оправдать тебя мечом и копьем, доказав тем самым, что вынесенный тебе обвинительный приговор несправедлив.
Сестра, смеясь, погрозила брату пальчиком:
– Берегись, Гастон, тебя могут заподозрить в сношениях с нечистой силой.
– Пусть только попробуют! Я снесу с плеч столько голов с тонзурами, сколько раз взмахну мечом!
С этими словами он вновь развалился на полу.
– А подумать, сестра, – чего эти святоши напустились на женщин? Хватают любую, стоит какому-нибудь злопыхателю, а еще хуже того сопернице или ревнивице указать на нее пальцем. Это ненормально, и я усматриваю в этом всегдашнюю ненависть церковников к представительницам прекрасного пола.
– Но ведьмы ведь существуют на самом деле. Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?
– Хм! – усмехнулся брат. – Все это – бредни выживших из ума попов. Так можно швырнуть в костер всех женщин королевства. Однако, если вдуматься, дорогие дамы, в каждой женщине живет ведьма, только совсем не та. Ее не видно до поры до времени, она дремлет глубоко в недрах души; ее никто не обижает, ее любят, угождают, во всем соглашаются с ней. И она, эта дама, – ангел. Но до определенного времени. Наступает оно, когда ей начинают перечить, забывают обращать на нее внимание, перестают говорить с ней о любви. И вот тут в ней просыпается ведьма. Она негодует, она полна ненависти и злобы. Прошлое отходит на задний план, отныне у нее появляется цель, и она переходит в нападение. Теперь это не женщина – демон зла! И он готов мстить. До убийства здесь всего один шаг. Нет страшнее этого врага, ибо он скрытный, хитрый и осторожный – не угадаешь, когда и как нанесет удар.
Стараясь подыграть брату и в то же время не без основания принимая его сатиру на свой счет, вдова небрежно повела бровями:
– Таково представление Гастона о женщине, дорогая Эльза, и с этим уже ничего не поделаешь. Становится понятным, отчего до сих пор он не обзавелся дамой сердца. Но лед все же дал трещину, и этому можно только радоваться. Воображаешь, какой удар нанесешь ты ему, так скоро расставшись с ним? На твоем месте я бы так не поступила.
И Эльза согласилась: будущее вдруг увлекло ее.
– Я уступаю, мадам, желанию вашему и того рыцаря, которому я обязана жизнью.
– Вот и хорошо! – обрадовалась графиня. – Я распоряжусь, чтобы тобою тотчас занялись женщины.
Она хлопнула в ладоши и громко позвала. В проеме меж портьер показалось лицо служанки.
