Скатившись с кровати, он распахнул окно и всем телом высунулся наружу.
Наконец, приступ удушья миновал. Бордовый туман в голове рассеялся. Петров понял, что находится в спальне у Марты, но самой Марты здесь нет. Куда она могла деться среди ночи?
Он нашарил на стене выключатель и нажал – безрезультатно. Свет не зажегся.
– Марта! – позвал Петров и прислушался.
Не дождавшись ответа, он босыми ногами прошлепал в гостиную. Проверил выключатель у входной двери – безрезультатно.
Огляделся.
На кушетке посреди комнаты лежал скомканный белый халат, в котором Марта ходила по дому. Петров взял его в руки и замер, больше не в силах пошевелиться и не зная, что делать дальше. В пустом доме. В самом сердце ада.
Внезапно что-то изменилось. Только спустя пару секунд Петров понял, что именно: сирена смолкла, и мир погрузился в тишину.
В окно постучали – раз, потом еще раз. Петров обернулся на звук. За стеклом в темноте возникли две фигуры. Мальчик лет тринадцати и девочка немного младше. Ее светлые косички и красное платье с черной кляксой под грудью показались ему смутно знакомыми, как будто он уже видел ее когда-то давно, когда сам еще был ребенком. В руках девочка держала серп.
Дети стояли в нескольких метрах от окна, так что никто из них не мог постучать в стекло. И, тем не менее, стук раздался снова. Как будто бросили мяч.
Затем Петров услышал голос – так отчетливо, словно тот звучал у него в голове:
– Выходи поиграть с нами. Будет весело.
– Не могу, – пробормотал Петров. – Я жду Марту.
– Она не придет, – девочка за окном улыбнулась.
– Теперь она играет с нами. Выходи и ты поиграть.
– Я вам не верю! – простонал, почти проплакал Петров.
Мальчик сделал шаг вперед, и теперь в окне можно было рассмотреть его бледное веснушчатое лицо:
– Мы оставили для тебя подарок. Он на столе. Ты же любишь подарки? Все дети любят подарки.
Петров посмотрел в сторону кухни и увидел на столе небольшую коробку – как будто из-под торта. Меньше всего ему сейчас хотелось смотреть, что в ней. Но ноги сами понесли к столу. Чем ближе он подходил, тем острее становился аромат клубники, струящийся из коробки. Дрожащими руками Петров коснулся шершавого коричневого картона, потянул за бечевку и заглянул внутрь.
На дне коробки лежал большой кухонный нож, измазанный чем-то темным и вязким. Петров взял его и удивился тому, как удобно нож лег в руку – как если бы был создан специально для него. И каким же сладким ароматом повеяло от ножа!
Не в силах противостоять соблазну, Петров облизал лезвие и зажмурился от удовольствия. Клубника.
Словно в ответ на его мысли раздался голос девочки:
– Выходи играть. У нас много клубники. Вся клубника, какую ты захочешь.
Петров представил, как он выходит к детям с ножом в руке, как они вместе веселятся, как ему не нужно больше ничего бояться или пытаться держать все под контролем…
Он рассмеялся от охватившего его чувства невероятной легкости. Покрепче сжал нож в руке и в этот момент услышал за спиной голос Марты:
– Обернись ко мне и замри.
Петров вздрогнул и повернул голову.
Марта сидела на кушетке, закинув ногу на ногу и, не сводя глаз с Петрова, что-то быстро набрасывала карандашом на листе картона. Даже во время любви Петров не видел ее такой, как сейчас – волосы спутаны, приоткрытые губы подрагивают от неровного дыхания, в глазах безумие. Свет луны отражался от ее кожи, и этого света было достаточно для работы.
