И такая жгучая зависть поднялась в Малуше, что чуть не затопила её до краев. Призраки приходили к ней с младенчества, и им не было дела до её незрелости и наивности. Тут бы очень Малуше пригодилась Варвара, да только пестовала она чужого ребенка. Точнее не она. Много позже сестры узнали, что тело Варвары в тот злополучный день, когда открылся портал, заняла Ведунья из Одали. В роддом на смену вошла их бабка, а вышла из него опекунша самой слабой Птахи.
Та, что заняла тело Варвары, умерла сразу после обряда «перепекания», которому отдала все свои силы. Её жертва была не напрасной, ведь Пташка выжила и радовала мир почти невыносимо чарующим голосом. Моргафья обрела учителя в лице Вильгельмины, а вокруг Малуши стало значительно меньше призраков. Мина в последние годы общалась с ними не часто, но сердечно. Сестры пришли на её похороны, где в огромной толпе людей, которым когда-то помогла Вильгельмина, первый раз издалека увидели Тимофея.
Тогда Малуше не было дела до Сударя. Сейчас он занимал все её мысли.
Тимофей о Малуше не думал, он за ней наблюдал.
Вот она всплеснула руками, глядя на пространство возле двери и попросила кого-то: «Постой там на коврике. Пусть вода сначала стечет».
Минуту спустя нарисовала маршрут к дачному поселку заблудившейся пешей группе.
Разрешила студентам дописать рефераты, пока в обеденной зоне пустовал столик.
Словами «счищайте грязь с обуви на специальной решетке за порогом» заставила целую бригаду навести частичный марафет.
Участливо выслушала монтажника, у которого заклинило спину.
Велела в пустоту рядом с Тимофеем: «Болтун, вставай! Быстро подними обертки, пока они не улетели в лес» и погрозила кулаком мальчишкам, которые намусорили на поляне: «Пусть только попробуют ещё раз прийти сюда. Я им уши оторву».
Подарила пакетик с соком ребенку.
Снова обратилась к невидимому: «Обсохни ещё немножко. Я скоро освобожусь».
Проходя мимо, поставила перед ним, Тимофеем, блюдце с простым бутербродом, а тут же на улице скомандовала призракам: «Организуйтесь в очередь и не толкайтесь».
Тимофей вечером улучил момент и спросил у Малуши:
– Ты всегда такая неровная?
– Нервная? – переспросила Малуша, ослышавшись.
– Кочками себя ведешь, – перефразировал Сударь и пояснил, – Не пойму, какая ты на самом деле. То ты строжишься, то ласковая.
Малуша пожала плечами:
– Я не сильно хорошая и не сильно плохая, а где-то «между». Быть всегда правильной скучно, да и нервов не напасешься, – она оглянулась к двери и прошептала. – Хоть я и к каждому ищу свой подход, у меня не всегда получается. Видишь, у двери стоит девица? Я не знаю, чего от неё ожидать.
– Не вижу, конечно. А что с ней не так?
– Да всё! Волосы забились мелкой веткой, тело почернело и облеплено тиной. Что-то зачастили сюда утопленницы. С этой ещё и вода капает. Лужа скоро до прилавка дойдет.
Тимофей посмотрел на сухой кафель:
– Даже не знаю, чем тебе помочь…
– Она меня куда-то зовет, а я одна боюсь идти. Да и ты не велел.
Тимофей не ожидал от себя прыти, с которой собрался сопровождать Малушу. Следуя за Русалкой, они скоро добрались до озерца прямо посреди леса в другой стороне от кладбища. Его нацеживал холодный ключ, отчего вода была чистая, укрытая кувшинками по всей недвижной глади. Стояла глубокая, почти нагая осень, а пруд радовал глаз желтым цветами и пестрой листвой на недвижной поверхности.
Малуша озадачилась:
![Ангел [не] обыкновенный](/uploads/covers/ca/angel-ne-obyknovennyy.jpg)
