Всё прочее помню смутно. Мне удалось уговорить себя продолжить цепочку, выйти из дома и спуститься в метро, чтобы убедиться в том, что я жива, что эта странная игра продолжается. Из смутного отражения в дверях вагона на меня смотрела я же со спутанными волосами, собранными в небрежный хвост, отёкшим от лекарств лицом и синяками под глазами. Возможно, это был понедельник, а может среда или четверг – теперь уже и не установить точно. Но ровно в семь часов и одну минуту я уже привычно шла по невидимой линии симметрии, разделяющей платформу.
На меня иногда оборачивались, потому что двигалась я слишком медленно для спешащей толпы, но всем этим людям было невдомёк, что ноги еле держали тело, а голова снова гудела, пытаясь увести меня в сторону. Руки вспотели и чуть подрагивали. Такого страха, как тогда, я больше не испытывала ни разу. И надеялась, что больше не испытаю.
Его я узнала сразу. Сработала внутренняя чуйка. Теперь этот беглый взгляд привычен, почти как что-то родное, тогда же он вызвал у меня приступ паники и дикой радости одновременно. Цепочка не прервалась, можно было успокоиться. Хотя бы на время. Я не успела рассмотреть его подробно, заметила только непонятного цвета глаза и волосы, чёрную куртку и кофту с капюшоном под ней. Он уверенно прикоснулся к моей ладони, оставив граненый камушек. Дальше меня несло облегчение – по лестницам и эскалаторам, сквозь толпу вперёд, к заветной цели и за горизонт, мимо работы, мимо дома, к постамату, в котором привычно покоилась какая-нибудь безделушка с вознаграждением и без сообщений. Обязательно без сообщений.
Вечер этого вторника я планировала провести вместе с немногочисленными друзьями в кафе. Мы давно не виделись, а прошедшие новогодние праздники снова напомнили о важности лицезреть друг друга не через экраны смартфонов. Договорились встретиться в любимом месте – «Бобры и утки» в Замоскворечье, на Пятницкой улице, каждый раз привлекающее нас довольно непритязательной, почти домашней обстановкой. Старые бабушкины стулья, зачастую без мягкой сидушки, скатерти на столах и книги на полках, даже потертое пианино – всё это напоминало не просто юность, но детство, такое далекое, наполненное сокровенными воспоминаниями и мечтами о лучшем будущем, что мы не могли отказаться от возможности снова погрузиться в атмосферу тех лет, заодно каждый раз превращаясь во вчерашних студентов, полных надежд и бурлящей крови.
Теперь-то нас сложно было назвать полными надежд. Это невероятно точное и расхожее клише оказалось неприменимо ни к нам вчерашним, ни к сегодняшним, и уже вряд ли пригодится в будущем. Жизнь никого не пожалела, и даже просто не была добра. Она играла с нами совершенно серьезно, тогда как мы думали, что это лишь иллюзия, и ещё будут шансы.
Я стряхнула снег с шапки, врываясь в теплый и уютный зал, где для нас уже готовился столик. Первая. Заказав бокал сидра, я уютно устроилась на мягком диване в ожидании друзей. Посетителей было не много, но они прибывали с каждой минутой. Конец рабочего дня, как ни крути. В Москве, особенно в центре, иногда сложно понять, какой день недели сегодня – рестораны никогда не бывают пусты, в метро редко когда найдется пять пустых мест подряд, да и улицы вечно заполнены праздношатающимися на вид, хотя вполне возможно они таковыми и не являются.
Глухо звякнул телефон, оповещая о входящем сообщении – Дима предупреждал, что находится в пяти минутах от Пятницкой. Я улыбнулась: мы были закадычными друзьями, пока учились, но потом как-то наше близкое общение приуныло в тени его романтических отношений. Сейчас он занимал довольно приличную должность в фирме, торгующей погрузчиками, наел небольшой животик и воспитывал двоих сыновей, иногда получая нагоняй от чересчур требовательной жены. Всё это мы знали по редким перепискам в общем чате, который сохранился с первой глобальной встречи выпускников. Тогда идея сохранить непринужденное общение на долгие годы большой компанией захватила наши умы настолько, что вылилась в обещание встречаться не реже раза в год и обязательно чатиться. Но, увы, затея оказалась ещё более утопичной, чем желание сделать всех людей счастливыми.
