Она ехала почти под пятьдесят на участке с разрешенными тридцатью. «Ладно, – подумала она, – значит, я это заслужила».
Прижимая машину к обочине, Диана взглянула на часы на приборной доске и поняла, что ей никак не успеть в кинотеатр, чтобы увидеть Троя. Подкатившее к самому горлу чувство переместилось к животу. Она не могла определить, что это за чувство, хорошее оно или плохое.
Обычной полиции в Найт-Вэйле нет. Была когда-то, но потом решили, что обычная полиция – это недостаточно безопасно. Все знали, что обычная полиция существует, и кто-то мог каким-то образом использовать эту информацию против Найт-Вэйла. Никто точно не знал, как именно, но самой угрозы было достаточно. Состоялись собрания общественности, и полиция исчезла безо всякого официального разъяснения. Через пару дней по всему городу появилась Тайная полиция шерифа, разъезжавшая в темно-красных седанах с золотистыми гоночными полосами и черными семиконечными звездами на бортах, украшенных надписью «ТАЙНАЯ ПОЛИЦИЯ». Она состояла из людей, которые чуть раньше были обычными офицерами полиции. После этого все почувствовали себя в гораздо большей безопасности.
Вот почему ей было так странно видеть, что прижавшаяся рядом с ней к обочине машина оказалась старомодным полицейским патрульным автомобилем с мигалкой на крыше и кузовом от «форд краун виктории». Вылезший из него офицер был одет в обычную полицейскую форму без накидки и ремня для пескодува.
Диана пошарила в бардачке в поисках страховки и техпаспорта, потом сунула руку в карман, ища права, и вытащила из него смятую записку Джоша.
Она уставилась на записку. Наверное, она долго на нее таращилась: точно сказать она не могла.
В ее левом ухе раздался громкий стук. Она растерянно подняла взгляд. В нескольких сантиметрах от ее лица по стеклу барабанили костяшки пальцев.
Диана завизжала, но не испугалась. Ее тело завизжало, прежде чем она смогла с ним что-то поделать. Костяшки прекратили стучать по стеклу.
Одну руку она прижала к груди, а другой нажала на кнопку стеклоподъемника.
– Извините, – произнесла она, делая долгие медленные выдохи.
– Права и техпаспорт, пожалуйста.
Голос был ей смутно знаком, но она была слишком погружена в свои мысли, чтобы придать этому значение.
– Вот, прошу вас.
Тишина. Диана видела брюки и рубашку защитного цвета, черный кожаный ремень и локти, когда полицейский изучал ее документы, и только локти, когда он выписывал штраф.
Это заняло несколько минут, поскольку по закону от полиции требовалось описывать характер солнечного света на момент нарушения как можно поэтичнее, хотя размер и рифма являлись необязательными условиями.
«Знойное, желтое, а вокруг него присутствует лиловатый ореол, прежде чем оно скроется за мирским покрывалом неба. Сие светило напоминает нам о нашей величайшей ничтожности в величайшей бесконечности вселенной. Но сегодня, когда я выписываю этот штраф за превышение скорости, я чувствую, что могу раздавить солнце ногой, словно виноградину, и что вселенная есть зонтик, который я могу сложить и спрятать», – написал офицер на штрафном бланке.
Диана поблагодарила его, когда он вручил ей квитанцию, но взгляд ее был прикован к лежавшей на пассажирском сиденье записке Джоша.
– Впредь будьте внимательнее, м-м-м… Диана, – сказал офицер, и в голове у нее достаточно прояснилось, чтобы узнать его голос.
Она подняла глаза. Он был светловолосым со сверкающими зубами. Их взгляды ненадолго встретились – или ей показалось, что ее глаза встретились с его глазами за зеркальными очками, – а потом он ушел, быстро шагая в направлении патрульной машины.
