– Конюшня….
– Птичник…
– Склад…
– Внизу – приусадебное хозяйство. Картошка там, морковка, свекла…
***
Неожиданно над Заставой пронёсся гулкий звук рога. Горностай оживился:
– О, сигнал на обед. Побежали, братва! А то лучшие куски разберут!
Они и побежали. Но на ходу Грач вспомнил, о чём он ещё хотел спросить проводника.
– Слушай, а какое наказание полагается, если проспишь побудку? Дэв сказал у тебя спросить.
Уши Горностая запунцовели.
– Целый день с утра до вечера, каждый час, с дозорной вышки…
– Ну?..
– Петухом кричать.
Оба вчерашних курсанта наивно полагали, что если не с первого дня, то уже со второго точно, их распределят по отрядам и отправят в дозор. Но Воевода рыкнул: только двух преждевременных смертей ему в Приграничье не хватало. И пока новобранцы не изучат способы борьбы с местной живностью, с заставы они и шагу не ступят!
Для более тесного знакомства парней с фауной всем нарядам было приказано отловить и доставить живьём на заставу какую-нибудь зверюшку позубастее. Наряды вздохнули (со зверюшками они привыкли общаться издалека и исключительно посредством файерболов), но с Воеводой спорить не рискнули.
В итоге уже через три дня второй этаж Заставы, торжественно наречённый Зверинцем, кишмя кишел ругающимися, плюющимися и рычащими тварями (разумеется, запертыми в клетки), а местный лазарет – шипящими от боли эльфами.
***
Пока добровольцы поневоле собирали живность по окрестностям, новобранцев решили пристроить к общественно полезной работе.
Поначалу-то ребят определили на кухню. Поварёшка сурово осмотрел парней, не обнаружил ни малейших признаков кулинарного интеллекта на замызганных лицах, похмыкал, но в святая святых допустил.
Ой, как зря…
Вечером того же дня все лопухи вокруг заставы были выдернуты в радиусе двух миль, все кабинеты задумчивости забронированы на месяц вперёд, а за приснопамятную будочку шла такая ожесточённая битва, по сравнению с которой сражение трёх шестисоттысячных армий на реке Крапивинке выглядело как драка двух чумазых пацанов на заднем дворе.
– Вы в чём селёдку мариновали, сволочи-и-и-и-и? – выл Поварёшка, придерживая штаны: кто знает, в какой роковой момент их придётся срочно снимать.
– В молоке, – покаянно прохрипел Грач. Сам он селёдочку не употреблял по причине того, что напробовался всего понемногу во время беготни по кухне. Поэтому масштабов трагедии в полной мере оценить не смог.
– А я в чём сказал?
– В сметане. Но мы подумали, что так вкуснее будет…
Когда Поварёшка нашёл в себе силы доползти до Дэва, то высокомерно заявил: он знает с десяток более незамысловатых способов отравить всех приграничников скопом. Например, накрошить в суп мухоморов. А каждый день бойцам в кустики бегать – так никаких рейдов не надо. Твари сами от смеха подохнут.
Воевода намёк понял правильно и предложил новобранцев в помощь Клистиру.
Но лекарь, насмотревшись на последствия вредоносной деятельности экс-курсантов, наотрез отказался от предложенной чести. На недоумённый вопрос Дэва: «А почему?» ответил коротко: «Слабительного вместо лекарства от желудка захотели?»
Слово «слабительное» с некоторого времени вызывало у сурового вояки… нехорошие ассоциации. Идея отправить молодую рабсилу в лазарет подрыгала ножками и отошла в мир иной под скорбное молчание её автора.
После недолгого военного совета было принято решение сплавить молодняк на заставный приусадебный участок.
