– Ну не досчитаемся мы четверти корнеплодов, – страдальчески морщась, сказал Зубр (последствия вчерашнего обеда ещё долго давали о себе знать). – Да и ладно. У местных лишний мешок картошки стрельнём.
…Как выяснил позже, недооценил гном земледельческие таланты новобранцев. Распрощаться пришлось с половиной урожая.
***
На четвертые сутки Дэв наконец-то решил, что Тварей наловили достаточно, и допустил парней до практических занятий.
И с этого момента для новобранцев начался сущий ад…
В первую половину дня то Дэв, то Зубр, а то и оба разом напускали на вчерашних выпускников зверушку позубастее и флегматично делали ставки, кто кого: зверушка схомячит неповоротливых приграничников или жизнелюбы уложат изголодавшегося противника.
– А вы такого Северного Волка – Мангуста – не знаете? – однажды простонал Секач, с трудом стаскивая с себя труп жалвистого выпрыгуна.
– Знаю, – безмятежно согласился Дэв. – Он-то меня биться с Тварями и учил.
После занятий приятели, исцарапанные, покусанные, обожжённые, доползали до лазарета, получали свою порцию снадобий и телепались на обед. Вяленько пожевав солидные порции, Секач и Грач частенько засыпали тут же, за столами: сил добраться до казармы не было.
Через полчаса срабатывала магическая побудка; продрав глаза, новобранцы плелись на полевые работы.
Как назло, солнце две недели палило нещадно. Трудяг не спасали ни шапки из лопухов, ни бултыхание в протекавшем рядом ручье. Уже на второй день кожа со страдников слезала лохмотьями.
Грач стонал и с намёком тыкал в календарь: сентябрь уже на носу, не июль чай.
Коварное солнышко намёков не понимало или делало вид.
Секач пробовал наколдовать тучку. Старания горе-волшебника не прошли даром: на приятелей с неба свалились целых три лягушки!
– А что? – злобно оправдывался Секач, стараясь без ущерба для причёски содрать с волос земноводное (как назло, наколдовал он лягв-прилипал). – Я же боевой маг, а не погодник!
Грач от отчаяния предлагал напиться до положения риз и походить перед самым носом Дэва, старательно дыша перегаром в сторону Воеводы. Или поползать, что вернее. Их же сразу на гауптвахту отправят. А там прохладненько-о-о…
Секачу идея пришлась по душе, и он аккуратно принялся вызнавать, где тут поблизости можно разжиться зельем позабористее, пока не вспомнил: впервые пойманных на пьянке нещадно обхаживают плетьми. Без гауптвахты.
С гениальной идеей пришлось распрощаться. Но адресочки, тишком втиснутые им в руки, парни всё же сохранили. Мало ли как жизнь обернётся.
…Убивались ребята так, что, когда Бонье в свой последний служебный день устроил «отвальную» для всей Заставы, у трудяг даже не хватило сил вежливо отказаться.
***
Воскресное утро началось для страдальцев с потрясающей новости.
– Увольнительная? – не веря собственным ушам, переспросил Грач. – То есть после завтрака мы можем идти, куда хотим?
– Ну да, – пожал плечами Зубр. Нынче он был на Заставе за старшего: Дэв вот уже второй день находился в дозоре. – Но чтобы к отбою были в казарме! Кстати, с завтрашнего дня у вас прекращаются занятия с Тварями. И вот, пока не забыл, держите пропуска на бесплатную телепортацию. Приграничники идут без очереди.
– Увольнительная! – завопил Грач. – Свобода!
– Ура! – вторил ему Секач.
***
Ещё неделю назад приятели договорились, что в первую же увольнительную они навестят Город. Придётся, правда, сделать крюк и попрыгать по стационарным телепортам… Но день ничегонеделания того стоил!
