Луч фонаря наткнулся на что-то живое. Артем вскрикнул. Филипп дотронулся до холодной стены, чтобы не потерять равновесие, потому что его напарник налетел на него и чуть ли не сбил с ног. Фил обернулся. Артем бежал со всех ног. Луч его фонаря прыгал из стороны в сторону, выхватывая двери лабораторий, кафельный пол, ноги самого Артема; качался как маятник. Филипп хотел прокричать, чтобы друг остановился. Не оставлял его одного. Но из горла вырвался только испуганный всхлип.
Он слышал, как что-то ползло в его сторону. Чувствовал мерзкий запах гнили. Он слышал, как чудовище, царапая кафель, подкрадывалось все ближе и ближе к своей жертве. Филипп даже мог видеть в своем воображении, как длинные когти оставляют глубокие борозды на белом кафеле, как потом эти борозды наполняются слизью, стекающей из пасти чудовища. Видел, как чешуйчатая кожа трется о белый пол, пачкая зелено-серой жижей.
И только когда он почувствовал, как когтистая лапа обхватывает его голень, он смог открыть рот и закричать.
«Я смогу это сделать».
Твердил и твердил себе под нос. Но когда он вошел в белую комнату, то понял, что у него ничего не получится. Ферма, наверное, что-то перепутала. Такого быть не могло. Он пытался убедить их, что мальчик ни в чем не виноват. Он не способен на… это. Но Кириллу просто заткнули рот, либо он выполнит приказ, либо другие парни пойдут к мальчику и сделают «кое-что». Вот поэтому он сейчас стоит позади него, смотрит
(в последний раз)
как тот собирает новую картину. На этот раз на картинке был изображен остров. Маленький уединенный остров, идеальное место для таких вот мальчиков и девочек. Но это не ему решать.
– Но еще рано. – Грустным голосом сказал Антон.
– Рано для чего? – спросил озадаченно Кирилл. Не мог же мальчик еще и мысли читать?
– Рано для обеда. А что у вас в руке?
– Это… это поможет тебе попасть на него. – Кирилл указал в сторону картинки, – ты ведь хочешь туда?
Ему показалось, что мальчик почувствовал, как дрожит его голос. Но когда Антон беззаботно ответил, что более прекрасного места не видел, он еле сдержался, чтобы не заплакать.
«А может сделать все сейчас. Пока он сидит вот так спиной и занят любимым делом, – подумал Кирилл, но рука очень сильно дрожала. Пистолет был готов выскользнуть, так сильно вспотели руки. – Господи, нет. Я на это не способен. Только не я…»
Кирилл вышел из кабинета с поднятым перед собой пистолетом.
Он проснулся, с трудом сдерживая крик. Антона рядом не было. Сквозь крышу, собранную из листьев пальмы, камыша и букового дерева, просачивался солнечный свет. Кирилл поднялся с постели и вышел из шалаша. Легкий ветерок приятно холодил вспотевшее тело. Протирая глаза, он сонно прошел мимо огромного тополя и молодого дуба, с которого желуди падали в песок, и утопая в нем тихонько потрескивали.
Маленький мальчик, но настолько особенный, что Кирилл каждый раз чувствовал неловкость, когда находился рядом с ним. Он подошел к Антону, улыбаясь тому, как песчинки просачиваются между пальцев ног, сел на песок, уже достаточно прогретый солнцем.
– Правда, красиво?
«Это океан, Антон. Океан, всегда красив», – подумал Кирилл, но не сказал ни слова. Когда он поднял глаза, то увидел золотые волны, оставляющие после себя мокрый сиреневый след. А где-то вдали светилось перламутром недвижимое тело океана.
