Мечусь по комнате, разбрасываю вещи. Потом вставляю в уши гарнитуру и врубаю громкую музыку. На экране мобильника всплывает красное предупреждение о превышении безопасного для слуха уровня звука. Плевать.
Плюхаюсь на кровать и прикрываю глаза. В наушниках продолжает грохотать.
Я гребаная эгоистка и предатель. Нужно успокоиться и думать. Нужно выяснить, что произошло с Русланом. Это неправильно и до ужаса несправедливо — то, что его родители думают, будто их сын покончил с собой. Теперь-то я в это ни за что не поверю. Но нужны доказательства. Нужно собраться.
Тот, кто подсунул нам вчера эту отраву, если и не сам является убийцей, то точно что-то знает. Сунется ли он после вчерашнего в лабораторию? Только если дебил, будем честны. Любой переждет или изменит время своих визитов. Тогда — что? Как Русик, патрулировать сад ночами?
Нужен план, а плана у меня нет. Что мог выяснить Любимов? Что увидеть? Кому помешать? Что делал Рус, помимо прогулок ночами? Торчал в библиотеке. Может, что-то высмотрел там? С кем общался, кроме меня? Со всеми, но больше с Полиной. Расспросить? Так она и рассказала все как на духу, но нужно попробовать. Что еще? Комната. Можно попробовать забраться к Русику в комнату. Скорее всего, оттуда уже убрали все его личные вещи, но чем черт не шутит. Что еще?..
Поток мыслей прерывается, когда трек «Нирваны» сменяется «May be I, may be you» «Скорпионсов», и к горлу подкатывает.
…But the world would be cold
Withoutdreamerslikeyou…
Да, Рус, мир явно стал холоднее без такого мечтателя, как ты. Как же так-то?..
Как по волшебству, аккумулятор смартфона подает жалобный сигнал как раз на последних аккордах песни. И после очередного «May be I, may be you» экран гаснет, а музыка смолкает.
Некоторое время еще лежу в тишине. Да, Рус, может, ты, может, я. Уже не ты, так я. Навряд ли дотянусь до звезд, но выяснить правду попытаюсь.
Воспоминание 75
Валяться на кровати и слушать музыку после бессонной ночи — чревато. Почти вырубаюсь и засыпаю, так и не переодевшись и не собрав с психу разбросанные вещи с пола, когда кто-то стучит в дверь.
Поднимаюсь на локтях на своем лежбище, кошусь на часы — девять вечера. Еще совсем не поздно для гостей. Правда, в гости ко мне до сих пор никто не наведывался, не считая женщины-медика, вылечившей мою подвернутую конечность. Раздумываю, не притвориться ли мне спящей, как стук повторяется.
— Кто там?! — таки доползаю до двери, чудом не свернув шею, споткнувшись о собственный рюкзак с вывалившимися из него вещами, но открывать не спешу. Вряд ли, конечно, убийца стал бы вежливо стучать, но теперь я испытываю к обитателям Сурка еще меньше доверия, чем раньше.
— Это я.
Вот черт. Ладно, нет смысла играть в идиотку и переспрашивать, кто этот «я».
— Костя, я не в голосе! — отвечаю громко, даже не думая открывать. Наоборот, прижимаю ладонь к двери, словно боюсь, что та откроется сама и мне придется ее удерживать. — Давай в другой раз поболтаем.
Пауза. Может, свалит?
— У тебя моя куртка.
Черт-черт-черт. Забыла. И что тут скажешь? В окно ее ему скинуть, мол, лови? Детсад, Лера, детсад. Выдыхай, этот чувак тебя вчера спас ценой собственной руки, а ты трусишь посмотреть в его сторону и даже не спросила, как рана. Да что там — даже не глянула: вылечили, или ходит с бинтом.
— Ладно, — сдаюсь. — Сейчас отдам! Если найду, — продолжаю уже себе под нос, задумчиво рассматривая бедлам в комнате и чеша в затылке. Да, Лера, молодец, сделай еще из своей головы воронье гнездо.
