Таша кивнула:
– Помогаю. Трудное мне не доверяют.
– Тебе нравится эта работа?
Бездомная пожала плечами:
– Когда научишься, не так уж плохо.
– Согласилась бы поменять ее на другую?
– Зачем мне ее менять?
Иарра не ответила. Поставила кубок на стол и предложила:
– Хочешь, я покажу тебе мои книги?
Холод. Проникающий до самых глубин существа холод вечности, где нет ни дыхания, ни звука – лед в сравнении с ним кажется горячим. Время и пространство застыли, превратились в прозрачную субстанцию, объявшую все. Плоть и кровь изменили свой состав, сделались тверже камня и холоднее льда. Тогда субстанция объяла и их, завершилась. Мгновение стало бесконечностью. Осталась память, но она была пыткой, вечной, непрекращающейся пыткой без надежды на забвение.
– Нет! Выпусти меня! Выпусти!
Она билась ледяных тисках, отчаянно пыталась хотя бы пошевелиться, но не могла даже почувствовать своего тела.
– Выпусти!
Потом чьи-то руки схватили ее за плечи, приподняли и сильно встряхнули.
– Иарра, проснись, проснись!
Она открыла глаза. Над нею склонилось испуганное лицо. Таша. Еще не придя в себя, Иарра схватила Бездомную за руки – так утопающий хватается за любой предмет, до которого может дотянуться:
– Нет!
– Это я, – сказала Таша. – Ты кричала. Я подумала, надо тебя разбудить.
– Ох…
Иарра села. Она была дома, в собственной постели. У изголовья тускло светила почти притушенная лампа, в комнате было тепло. Рядом стояла на коленях встревоженная Бездомная.
– Спасибо, что разбудила, Таша.
– Что тебе приснилось?
– Не знаю.
Сердце колотилось, все мышцы ныли, как от долгого бега. Ночная рубашка оказалась совершенно мокрой от пота.
– Ты кричала «выпусти меня».
– Правда? Я не помню, – она вытерла лоб краем простыни. – Ничего не помню.
– Ты трясешься. Позвать кого-то?
– Нет, все в порядке, – и правда, бешеный стук сердца постепенно стихал. Что бы ни произошло там, во сне, оно закончилось. – Не знаю, что со мной. Это почти каждую ночь с тех пор, как побывала у вас.
– Мы тебя никуда не запирали!
– Нет, конечно. Наверно, я просто очень испугалась в тот раз.
Таша улыбнулась – Иарре показалось, что снисходительно:
– Это пройдет.
– Да. Ложись спать. Надеюсь, я больше тебе не помешаю.
Таша послушно поднялась и ушла к кровати, что специально для нее принесли и поставили у дальней стены. Легла. Иарра откинулась на подушку. Хорошо, что сегодня она не одна. Может быть, ей пить перед сном успокаивающую настойку? Пусть ее пьют лишь старухи и беременные, неважно, лишь бы помогло!
– Нам мама в детстве пела на ночь, чтобы прогнать худые сны, – вдруг сказала Таша. – Хочешь, я тебе спою?
– Спой, – отозвалась Иарра, удивленная и тронутая.
– Только у меня не очень-то выходит. Римуш бы лучше спел. Вот:
День растаял без следа,
Тихо падает звезда,
В небе тьма ночная,
Встала на крыло.
Ты не бойся, не дрожи,
За руку меня держи,
Расскажу, что знаю —
Скоро сгинет зло.
Скоро вновь придет Имир,
На земле наступит мир…
– Стой! – перебила Иарра. – Имир?
– Это из сказок, – пояснила Таша. – Такой добрый волшебник.
Добрый волшебник? Иарра села в кровати. Ее опять била дрожь.
– У нас нет таких сказок. Расскажи, пожалуйста, Таша!
– Ну, – Бездомная помолчала. – Когда-то давно землей правил Имир. Он изгнал всех богов, потому что они заставляли людей обижать друг друга, и заставил всех жить в мире. Тогда не было Высших и Бездомных, все люди были равны, никто никого не обижал, все были счастливыми и жили по справедливости. Но потом боги собрались с силами и помогли злым людям убить Имира, и все стало, как сейчас. Но Имир по правде не умер, когда-нибудь он вернется и опять будет всем править, и всем опять будет хорошо. Это просто сказка для детей Бездомных, чтобы они не плакали по ночам!
