Добротолюбие. Том II - страница 54

(2 Кор. 7, 10), когда расстроивается вконец нападками злокозненного уныния, и когда, по уходе всего духовного жара, цепенеет от охлаждения и некоей безотчетной тоски, так что не только добрые, внутренний жар возгревающие помышления отходят от него, но и псалом, и молитва, и чтение, и келейное уединение вместе с тем становятся для него ужасно скучными, и все орудия добродетелей встречаются с нестерпимым некоторым отвращением и нехотением, – чем всем когда поражаем бывает монах, да ведает, что его теснит шуяя сторона.

Итак, кто ни по поводу того, что, как мы сказали, принадлежит к десной стороне, не будет надмен привходящим тщеславием, ни против того, что принадлежит шуей части, мужественно ратоборствуя, не впадет в отчаяние; тот тою и другою рукою будет пользоваться, как правою, и в том и другом действовании оказавшись победителем, получит пальму победы, как с шуяго, так и с десного своего состояния. Таковую пальму, как читаем, заслужил блаженный Иов, который за действование десного венчался венцом, когда, будучи богатым и знатным отцом седми сынов, каждодневно приносил Господу жертвы за очищение их, желая сделать их не столько себе, сколько Богу благоугодными и родственными, когда дверь его была отверста для всякого приходящего, когда был он ногою хромых и оком слепых, когда овчинами с овец его были согреваемы рамена немощных, когда был он отцом сирот и мужем вдовиц, когда даже в сердце своем не радовался о погибели врага своего. Тот же опять Иов, действуя шуею, с неподражаемо высоким мужеством торжествовал над бедствиями, когда, в одно мгновение лишившись седми сынов, не как отец убивался жестоким горем, но как раб Божий упокоевался в воле Творца своего, когда из богатого сделавшись беднейшим, из избыточного нагим, из здравого прокаженным, из знатного и славного уничиженным и презренным, сохранил мужество духа неповрежденным, когда наконец, лишившись всего своего достояния и всех имуществ, сделался обитателем гноища, и как бы некий тела своего истязатель жесточайший, чрепицею оскребал сочившийся гной и погружал персты в глубь ран, покрывавших все части тела его, извлекал оттуда червей. При всем этом он ни в малейшее не впал похуление Бога и ни в чем не пороптал на Творца своего; даже что? – нимало не устрашась такого бремени наичувствительнейших искушений, он самую одежду, покрывавшую тело его, которая одна могла быть сохранена от диавольского расхищения, потому что была на нем, разодрав и отбросив от себя, приложил еще и произвольную наготу к той, которою поразил его этот лютейший грабитель. Также и волоса главы своей, которые одни оставались еще неприкосновенными из прежних знаков славы, обрезав, бросил своему терзателю и, отсекая таким образом то, что оставил ему свирепствующий враг, таким небесным гласом изъявил радость о торжестве своем над ним: аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим? наг изыдох от чрева матере моея, наг и отъиду тамо: Господь даде, Господь отъят, яко Господеви изволися, тако и бысть: буди имя Господне благословенно (Иов. 2, 10; 1, 21). – Обоедесноручным по праву назову я и Иосифа, который в счастии был любезен отцу, почтителен к братиям, благоугоден Богу, – в злосчастии целомудр, верен господину своему, в заключении темничном наикротчайш, об обидах не памятозлобив, врагам благотворителен, к завистливым и почти убийцам своим, братиям, не только нежно благорасположен, но и богатно щедродателен. Сии и сим подобные праведно называются обоедесноручными; так как они тою и другою рукою пользуются, как десницею и, проходя сквозь исчисленные Апостолом искушения, подобно Ему могут говорить: