— Ужасный, — признался Эмилио. — Я ему выговорю.
— Да… — Исабелла снова коснулась пальцами губ и облизнула их, стараясь выпить последние росинки сладости. — Что ж, я могу идти.
Она увидела в глазах Эмилио сожаление, но от того лишь более укрепилась в своём решении.
— Когда вы пригласите меня снова? — спросила она, уже отступая к двери.
— Завтра… — откликнулся Эмилио, не спуская с неё глаз.
Исабелла улыбнулась и, внезапно сменив направление движения, легко коснулась его губ поцелуем, а затем исчезла за дверьми.
4. 4. Несвятая земля
Следующим утром Исабелла проснулась поздно. Вставать не хотелось. Губы ещё ощущали сладость недавнего поцелуя — и такого тоже не случалось с ней никогда.
Она лежала, потягиваясь, чувствуя, как внизу живота разлетаются бабочки при мысли о графе Кавалли.
Исабелла зажмурилась и, спрятав руку под одеяло, провела по груди, комкая ткань белоснежной сорочки, а потом скользнула дальше, забираясь под ткань. Она представила, что это шершавые руки Эмилио касаются её, сжимая сильно и уверенно, и выгнулась дугой от одной этой мысли.
Исабелла вытащила руку и снова зевнула.
Потом вытерла пальцы кружевной салфеткой и, потянувшись к столу, трижды звякнула в колокольчик.
Начинался новый день.
Джудитта принесла серебряный тазик с водой и полотенце, и Исабелла несколько раз плеснула водой себе в лицо. Потом соскочила на пол и подняла руки, позволяя одеть на себя рубашку, подняла ногу, предлагая натянуть бельё, и повернулась спиной, разрешая Джудитте взяться за расчёску.
Исабелла зажмурилась, наслаждаясь аккуратными прикосновениями умелых рук служанки, и стояла так, дожидаясь, пока та не закончит и не подаст ей камзол.
— Вас ожидают сеньорина Лоренза и сеньор Джиовачино, — сообщила Джудитта, только когда всё уже было сделано.
Исабелла рассеянно кивнула и приказала Джудитте выйти, но спускаться вниз не спешила. Пора было решить, как поступить с Джиовачино — обвинить ли его напрямую, отомстить заочно, или попросту забыть. В конце концов, Исабелла и сама была отчасти виновата в случившемся с ней и отлично это понимала. А требовать с Джиовачино слишком многого не имело смысла — шутки его всегда отличались глупостью и нередко заходили слишком далеко.
В конце концов, Исабелла решила промолчать пока что, но на будущее отметить, чего можно ждать от Джиовачино, и стала спускаться вниз.
Друзья, вопреки обыкновению, не были веселы.
Лоренза сидела, обхватив себя руками и забившись в самый угол дивана, а Джиовачино стоял у окна, так что Исабелле недавние обиды тут же показались неуместными.
— Что случилось? — спросила она сходу, оглядывая то одного, то другую.
— Меня постригают в монахи! — выпалила Лоренза с такой экспрессией, что Исабелла не выдержала и расхохоталась.
— Отличная шутка. Я уже представила тебя в сутане.
— Это не шутка! — Лоренза вскочила и обиженно сжала кулаки. — Герцогине пришло письмо из Церкви, в котором одного из её детей просят отдать в услужение — во искупление каких-то там её старых грехов. И она почему-то решила, что больше всех подхожу я.
Исабелла смотрела на неё в недоумении.
— Конечно, ты, ведь Джошуа уже сосватан… — проговорила она растерянно. — Подожди, ты это серьёзно?
Лоренза кивнула и отвернулась, едва сдерживая слёзы.
Исабелла оглянулась на Джиовачино в поисках поддержки, но тот лишь развёл руками.
— Я ей уже сказал — это не конец света. Если на то пошло, я сам думал стать священником.
