— Сядьте, — Исабелла сопроводила свои слова лёгким толчком в грудь, и Эмилио тут же упал на кровать.
Исабелла присела на корточки у его ног и провела ладонью по обнажённому теперь бедру. Кожа у графа была бледная, и к ней было приятно прикасаться. «Вряд ли он всё ещё служит… чем же он занимается теперь?» — промелькнула в её голове короткая мысль и тут же исчезла, когда она коснулась бинта и принялась медленно распутывать его.
Исабелла не боялась крови, но и не сказать, чтобы любила её. Кровь незнакомых людей была ей безразлична. Рана же на бедре Эмилио вызвала отчего-то острый приступ сочувствия, и она осторожно погладила розовую кожу совсем рядом кончиками пальцев, от чего Эмилио вздрогнул и тут же затих. А ещё…
— Рана совсем свежая, — произнесла она тихо и подняла взгляд на лицо Эмилио.
Тот молчал.
— Я думала, вас беспокоит старый шрам, — пояснила Исабелла.
— Это что-то меняет? — спросил Эмилио резко и попытался сесть, но Исабелла тутже толкнула его в живот, заставляя опуститься обратно на подушки.
— Лежите смирно и не мешайте мне. Поговорим потом.
Исабелла принялась обрабатывать края раны, затем снова прикрыла её бинтом и, уже поднимаясь, сказала:
— Не нужно вам вставать. Я завтра приду и проведаю вас. Если понадобится, нанесу мазь ещё раз.
Эмилио смотрел на неё удивлённо. Исабелла явно перешла ту границу, за которой по представлениям Эмилио должна была повернуть назад. От осознания этого Исабелла вовсе не почувствовала торжества, напротив, теснота в груди стала ещё сильнее. Захотелось наклониться и поцеловать всё-таки эти упрямые губы, но Исабелла снова сдержалась.
— Кто вас ранил? — спросила она, стараясь не выходить более за рамки светской вежливости.
— Это не ваше дело.
Исабелла посмотрела на него и поджала губы.
— Знаете, граф Кавалли, вы редкостный грубиян. Будь на вашем месте кто-то другой, я бы давно уже плюнула на него.
— Так чего же вы ждёте? Что во мне такого, что вы ко мне прицепились как клещ?
— Я к вам… — Исабелла задохнулась от возмущения. Не говоря больше ни слова, она вскочила и пулей вылетела в коридор. Вихрем пронеслась к выходу и запрыгнула в карету.
Всё дорогу в ней клокотала ярость, и только у самого дома она успокоилась немного. Едва увидев Джудитту, Исабелла потребовала чернила и перо, а когда получила то, что просила, набросала несколько строк и всучила конверт служанке.
— Ты знаешь, кому.
Спала Исабелла плохо. А едва проснулась, получила ответ.
«Вы просили выяснить, что делал наш протеже последнюю неделю. Это было нетрудно. В первый день он много ездил по городу, был у нескольких знатных господ. Прислуга с охотой сообщила нам, что он искал неких незнакомцев, предпочитающих фиолетовые маски и кинжалы из Дамаска. В конце концов, он отыскал таковых на второй день — как говорит горничная дома Нери, эти господа находятся на службе у графа Нери.
Утром следующего дня наш протеже был столь неосмотрителен, что его видели у монастыря Сан Бернандино. Он дрался на шпагах с неким господином в пунцовом плаще. Неизвестный получил отметину на щеке в виде буквы „V“, а наш друг — довольно серьёзное ранение в ногу. С тех пор он своего особняка не покидал».
Исабелла уронила руки на покрывало и ошарашено уставилась перед собой. Перед глазами её как наяву стояли фиолетовые маски двух насильников и Джиовачино, прикрывающий щёку плотным шарфом. А ещё — некрасивая, ещё не до конца подсохшая рана на сильном бедре, от вида которой сжималось сердце.
