Мальчику пришлось изрядно повозиться, но уже через час заготовки для скворечников лежали посреди гаража, разделенные на две кучки. Правда, даже при беглом взгляде, было видно, что дощечки отпилены неровно.
– Дальше действовать буду я! – не без пафоса заявил парнишка. – А ты садись на табурет, отдыхай и наблюдай за тем, как работают опытные мастера!
И он приступил к делу.
Трудно сказать, сколько гвоздей ушло на изготовление первого скворечника, но явно намного больше, чем это требовалось. При этом почти все они, пробив доски насквозь, торчали наружу в разные стороны. Часик сильно исколол ими ладони. К тому же он умудрился дважды ударить себя молотком по пальцам левой руки – указательному и большому, ногти на них посинели.
Однако парнишка нисколько не унывал.
– Вот, первое доброе дело, считай, сделано! – отрапортовал он, с гордостью взирая на плод своего труда.
Тоша долго смотрел на кое-как сбитый ящичек, который Часик считал подходящим жильем для пернатых, и озадаченно почесывал затылок. Потом не выдержал, глубоко вздохнул и задумчиво спросил:
– А как птицы будут попадать внутрь?
Парнишка сначала всплеснул руками, а потом хлопнул себя ладонью по лбу:
– Об этом я не подумал! – Он опустился на корточки перед скворечником и взял в руки молоток. – Сейчас я отобью эти две дощечки и в каждой вырежу полукруг. Потом приколочу их на место, и получится круглая дырочка – вход в домик!
– И чем же ты будешь вырезать эти полукруги? – осведомился мальчик. В его голосе чувствовалась плохо скрытая ирония.
– Как это чем? – удивился Часик. – Ножичком, конечно!
– Отверстия в досках ножом не делают! – со знанием дела возразил Тоша. – Для этого есть долото!
Он направился к ящику с инструментами и быстро нашел на одной из полок то, что ему было нужно.
Потом вернулся к скворечнику, легонько отстранил приятеля. И осторожно, боясь пораниться, отодрал от скворечника с помощью щипцов две передние дощечки. Тут же положил одну на пол и, споро орудуя долотом и молотком, сделал в ней что-то похожее на полукруг. Затем выбил такой же на второй дощечке.
– А я пришпандорю их на место! – завил Часик. – Ты же видишь, забивать гвозди я умею.
Мальчик ничего не сказал, только тихо вздохнул. И отошел в сторону, уступая место парнишке.
Второй скворечник получился гораздо лучше, хотя изъянов в нем тоже хватало.
Они взяли в сарае раздвижную стремянку, захватили свои изделия, моток проволоки и отправились в конец улицы, в сквер.
Бабушка Тая, вечно торчащая у калитки, провела юного соседа и его приятеля недоуменным взглядом, что-то недовольно пробубнила себе под нос и поковыляла на улицу – ей, наверно, хотелось увидеть, куда же они пошли.
Уже возле самого сквера Тоше и Часику встретился полицейский. Он остановился и, указав пальцем на ящички, которые нес мальчик, нарочито удивленным голосом поинтересовался:
– Неужели это скворечники?
– Да, это именно они! – подтвердил Часик, гордо выпятив свою узкую грудку.
– А где вы их взяли? – глаза полицейского уже вовсю искрились смехом. – Наверно, приобрели у какого-то опытного мастера?
– Сами сделали! – ответил мальчик немного обиженно.
А Часик с пафосом прибавил:
– Мы в эти скворечники душу вложили! А то, что они, может быть, не очень красивые, так вот что я вам скажу: главное ведь не форма! Главное, что птицам в этих домиках будет вполне уютно и комфортно! Надеюсь, вы со мной согласны?
