— Не сегодня.
Спускает брюки с нижним бельем и громко выдыхает, потираясь возбужденным членом. Смотрит на меня, почему-то медля и касаясь лишь снаружи, растирая пальцами выступившую смазку.
— Желание загадываешь, что ли? — с мягкой усмешкой спрашиваю.
Вспоминается глупая традиция, которую мы же и придумали — загадывать желание перед тем, как пробуешь что-то новое.
— Желание лежит передо мной, — хрипло отвечает, слизывая с моих губ улыбку, — подо мной. Больше нечего желать.
Меня прошибает невероятным чувством. Простреливает от пяток до кончиков волос на голове, а перед глазами резкой вспышкой взрывается сверхновая, когда он двигает бедрами вперед и медленно входит, заставляя прочувствовать каждый сантиметр его напряженного члена. Как он заполняет меня, как гортанно стонет, продолжая скользить языком по языку и растирая жар между ног каждым своим движением.
— Господи…
Второй толчок сильнее. Выгибаюсь в спине, напрягая позвоночник. Дрожат ноги, колотится сердце, рискуя выпрыгнуть из груди, перед глазами сплошное марево. Темп плавно нарастает, Тео раскачивается на локтях, бьёт четко по нервным окончаниям, от его горячего дыхания кожа покрывается мурашками.
— Ты у меня завтра ходить не сможешь, — властно обещает, целуя уголок припухших губ и спускаясь ниже.
Дергаюсь всем телом. Чувствую зуд в ладонях от желания коснуться, но Тео полностью забирает у меня контроль, оставляя распластанной, мокрой и пылающей. Упругим кончиком языка касается соска, кружит вокруг, всё сильнее надавливая. Всасывает кожу, вырывая болезненный стон.
— Тео…
Вгоняет член под другим углом, выпрямляясь и закидывая одну ногу себе на плечо. Еще глубже, чтобы шлепнуть о ягодицы и коснуться языком стопы, не отводя от меня тяжелого взгляда.
— Вот так. Позови меня еще раз, — грубее толкается, сквозь зубы шепчет, — ну же, солнце.
— Тео, — выстанываю его имя, чувствуя, как внутри всё замирает.
Пальцы ног непроизвольно сжимаются, а его взгляд — голодный и жадный — ошпаривает до ярких пятен под глазами.
Судорожно сглатываю, плавясь под этими обсидиановыми глазами. Настоящий искуситель ничего не скрывает. Заставляет давиться снова, касаясь меня ладонью между ног.
Подливает керосин, чиркает спичкой и неумолимо подталкивает к краю, опьяняя своими эмоциями, которые подобно самому ядреному коктейлю моментом вдаривают в голову, ускоряют пульс и стирают любые посторонние мысли.
Наслаждение обрубает все нервные окончания, заставляя меня содрогнуться и еще сильнее сжать напряженные мышцы, окончательно потерявшись в пространстве от его хриплого стона, после которого он валится сверху. На губах расцветает удовлетворенная улыбка.
Тео прижимает меня к себе и шепчет в самое ушко:
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже.
И это «тоже» срывает последние клапаны. Становится точкой невозврата, носит необратимый характер, сжигает любые пути отступления.
Признаваться не преступно.
Преступно не знать, кому именно ты признаешься в ответ.
— Не пойму, у тебя фетиш на секс в одежде? — жмурюсь, ощущая неприятное трение грубой ткани о влажную, чувствительную кожу.
Приятная истома одолевает тело, так и хочется закрыть глаза и подремать хотя бы пару часов, но это слишком большая роскошь.
— Не терпится увидеть меня обнаженным? — хмыкает мужчина, натягивая боксеры с брюками и ложась рядом. — Вдруг я стыжусь?
— Ты-то? — из меня вырывается звонкий смешок. — У тебя нет чувства стыда. Совести, кстати, тоже.
