Через несколько дней сомнениям пришел конец. Однажды утром мистер Кристоффельс, спотыкаясь, вошел в магазин с окровавленной щекой и порванной курткой. На нем не было шляпы, поэтому Корри выбежала на улицу, чтобы подобрать ее. Корри пошла по тропинке, по которой старик пришел на работу, и заметила группу людей, которые, казалось, с кем-то разговаривали. Она спросила одного из прохожих, что произошло, и он рассказал, что, когда Кристоффельс свернул за угол в переулок, Отто поджидал его там. Он напал на бедолагу, прижал старика к стене здания, лицом к кирпичам. Корри была потрясена; ее худшие опасения насчет Отто оправдались.
Впервые за более чем шестьдесят лет работы Касперу пришлось уволить сотрудника. Он попытался объяснить Отто, почему его поведение было неподобающим, но каменное лицо Отто не дрогнуло. Опа объявил, что его работа окончена, и Отто спокойно, не говоря ни слова, собрал свои инструменты.
Уходя, у двери Отто обернулся, и Корри вздрогнула. Это был самый зловещий и презрительный взгляд, который она когда-либо видела.
В Берлине время имело решающее значение. С того дня, как в 1933 году Гитлер пришел к власти, немецкие военные лидеры замышляли покончить с ним – либо через убийство, либо через арест и суд. В 1938 году в так называемый Заговор Остера[8] с целью свержения или убийства Гитлера были вовлечены многие высшие руководители немецкой армии, Вермахта. Однако из-за ряда логистических проблем заговор провалился. Начиная с осени 1939 года генерал Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, постоянно приходил на встречи с Гитлером с заряженным пистолетом в кармане, полный решимости застрелить фюрера. К сожалению, он так никогда и не смог этого сделать. В конце концов он понял, что он армейский офицер, а не наемный убийца, и предпочел передать грязную работу кому-то другому.
После неудавшегося переворота лидеры Вермахта оказались в затруднительном положении. Гитлер потребовал, чтобы они вторглись в Польшу, что они и сделали 1 сентября 1939 года. Франция и Англия немедленно объявили войну Германии, тем самым начав Вторую мировую войну.
Теперь, в первые месяцы 1940 года, Гитлер требовал большего, приказав генералам подготовиться к вторжению в Норвегию, Данию, Бельгию и Нидерланды.
Убежденные офицеры-антинацисты знали, что это их последний шанс; пришел решающий момент – либо убить фюрера, либо саботировать его планы. Полковник Ганс Остер[9], помощник начальника Абвера адмирала Вильгельма Канариса, считал, что если западные страны смогут организовать надежную оборону, то авторитет Гитлера окажется подорван, что облегчит осуществление переворота. Идея возникла у Гальдера в конце 1938 года[10]; доверенное лицо Остера, голландский военный атташе в Берлине, майор Гийсбертус Якобус Сас, согласился обеспечивать надежный канал передачи информации.
Остер расценивал свои действия как запасной план по уничтожению Гитлера. Основным планом при этом считалась попытка государственного переворота, но на каждом шагу генералы Вермахта, очевидно, упускали хорошую возможность.
Итак, время неумолимо уходило в песок, часы продолжали тикать.
3 апреля 1940 года Остер сообщил Сасу, что Германия планирует вторгнуться в Данию и Норвегию через шесть дней, 9 апреля. Он попросил Саса не только предупредить датчан и норвежцев, но и уведомить британцев. Кроме того, он попросил своего друга Йозефа Мюллера передать эту информацию Ватикану. Однако своевременное предупреждение роли не сыграло: Вермахт успешно вторгся в обе страны.
