Кора осталась одна; с минуту она стояла, одетая, погрузив руку в теплую воду; потом нахлынуло облегчение, и Кора опустилась на пол и заплакала, ощущая впервые за день уже не боль, горечь и обиду на Деметру, а какое-то опустошение, отчасти даже приятное.
Потом она услышала шаги – штурман, уже без мундира, в тонком сером свитере под горло – резко распахнул дверь:
– Кора? – увидев, что опасности нет, он подошёл к ней, – ну что ты опять…
– Всё хорошо, – ответила девушка, вытирая слёзы рукавом и поднимаясь на ноги. – Всё хорошо. Спасибо.
– Ладно, – Аид посмотрел на неё с явным подозрением, – если что…
Он повернулся к двери, но Кора вцепилась пальцами ему в рукав:
– Не уходите, – попросила она. – Останьтесь. Пожалуйста. Мне… – она хотела договорить «нужно, чтобы кто-то был рядом», но не стала, потому, что вовсе не была уверена, что ей это действительно нужно, и что это не просто каприз от холода и усталости.
Переспрашивать он не стал; Кору это обрадовало, она не была уверена, что в состоянии что-то ему ответить так, чтобы и не заплакать (делать это при нём было как-то неловко), и не наговорить лишнего, что тоже было бы совсем некстати.
– Так бывает, – мягко сказал штурман, стаскивая с неё комбинезон. – Уровень адреналина у тебя в крови понизился, и вот. Но лучше уж так, когда нет никакой опасности, чем наоборот.
Пока штурман возился с её комбинезоном, настраивая цикл чистки, Кора сняла белье и забралась в ванну. В первые секунды вода показалась обжигающей, но потом девушка привыкла и вытянулась, откинув голову.
Аид неслышно подошёл сзади – Кора заметила его присутствие, лишь когда он наклонился, протянул руку и легонько коснулся кончиками пальцев её щеки:
– Отдыхай.
Он хотел убрать руку и уйти, но Кора села и снова схватила его за рукав:
– Пожалуйста, – она не могла его отпустить, только не сейчас, когда она снова почувствовала себя живой. Настоящей. Ей безумно хотелось продлить это ощущение, ведь никто бы не стал прикасаться так бережно к жалкому существу, выращенному из клеток Деметры, чтобы помогать в оранжереях.
Штурман смотрел на неё и, кажется, колебался; Кора перехватила его за запястье и прижалась щекой, пытаясь хоть на секунду забыться в этом прикосновении.
– Хорошо, – он мягко убрал руку и принялся стягивать свитер. – Отвернись.
Кора послушно отвернулась, и вскоре штурман залез в ванну, взял в руки душ и начал мыть ей голову. Сначала она боялась пошевелиться, но потом успокоилась, и когда штурман откинулся на спину и потянул её к себе, легла, прижавшись к его груди и уткнувшись носом в ключицу.
Кора прикрыла глаза, ощущая прикосновения мягкой губки и теплых пальцев, и тихо сказала:
– Простите. Я не хотела… устраивать тут истерики. Извините.
– Все хорошо, – сказал Аид Кронович, снова зарываясь пальцами в её волосы. – И все же… ты можешь рассказать мне обо всем. Я постараюсь понять, – Кора вздрогнула, и он прижал её к себе, успокаивая. – Ты хотела умереть, – пояснил он. – Тех причин, которые ты озвучила, явно недостаточно, чтобы желать покончить с собой.
– Я просто…– Кора запнулась, – я не знаю, как рассказать.
О том, что сегодня она узнала, что каждую календарную весну Деметра выращивает из своих клеток помощницу, загружает ей в голову весь архив знания о мировой биологии и ботанике (ну и, конечно, стандартные знания о мире, которые есть в матрице искусственного сознания) и называет дочерью.
