Мужчина, который пришёл к Деметре, предположил, что так она реализует свой материнский инстинкт, но сама Деметра уверяла, что это нужно для безопасности – если сразу сказать новорожденному существу о том, кто оно, то оно может повести себя неадекватно, и когда-то, может, в прошлом столетии, один такой озлобленный клон чуть не разрушил оранжерею. Да и потом, если девушка думает, что она – дочь Деметры, и лишилась памяти после короткого трёхмесячного анабиоза (как считала и сама Кора), она как-то больше привязана к растениям. Три сезона календарного года она будет холить и лелеять растения, не зная отдыха, а в конце осени, когда наступит период покоя, и растениям уже не будет требоваться такой уход, но зато они будут нуждаться в подкормке, Деметра уговорит дочь тоже заснуть до весны. Но вместо анабиозной капсулы она ляжет в устройство, которое превратит её тело в питательную массу для растений. К новой календарной весне, когда наступит пора пробуждения, Деметра раздобудет новой питательной массы (Кора не совсем поняла, откуда – наверно, из тех растений, которые тоже отжили своё) и вырастет себе новую дочку – умелую, работящую. Но её, Коры, больше не будет.
Странный гость тогда спросил, по какой причине Деметра не оставляет дочь на зиму. Возиться потом, выращивать, передавать ей знания… ест Кора, наверно, не так уж и много – как будто корабль не сможет прокормить её до весны?
Деметра тогда ответила, что не желает привязываться к существу, которое все равно не заменит ей настоящую дочь. К тому же оно проживёт недолго – не дольше, чем обычные смертные, а если в геноме закралась ошибка, ещё и умрёт от какой-то болезни лет через десять, а это совершенно излишний расход биомассы. А если и нет, то начнёт стареть, и лет через сорок станет обузой.
«К тому же, они все равно не совсем… настоящие».
Поэтому ей куда проще отправить Кору в переработку, а тот питательный раствор, который получится из её тела, пустить на подкормку тропических орхидей. Орхидеи, они очень нежные, им нужно много питательных элементов, а дочку к весне можно вырастить новую.
«И что, ты просто укладываешь её в автоклав, говоришь, ты заснешь до весны, и нажимаешь на кнопку «переработать»?!» – не поверил тогда незнакомец.
«У меня для неё репликатор специальной конструкции», – пояснила тогда Деметра, – «с виду он очень похож на вид на анабиозную капсулу».
«Вообще-то я о моральных аспектах».
«Ну, может, сначала действительно было больно, но потом я привыкла».
– Простите, – тихо сказала Кора. – Я не могу вам сказать. Это касается только меня и Деметры. Не спрашивайте.
– Хорошо, – вздохнул штурман, успокаивающе поглаживая её по спине. – Но если тебе захочется рассказать…
Он замолчал и снова взял в руки губку. Его прикосновения были уверенными и успокаивающими, и Кора снова расслабилась, положив голову ему на плечо. Она не знала, имеет ли право, будучи искусственно выращенным созданием, наслаждаться теплом горячей ванны и чьих-то объятий, но, кажется, это было лучшим событием в её короткой жизни.
– Можно я вас укушу? – спросила Кора, и, не дожидаясь ответа, обвила руками шею штурмана и легонечко прикусила тонкую кожу в районе ключицы. Потом принялась кусать шею, и он слегка откинул голову назад.
– Моя хорошая, – в его голосе слышалась тень улыбки, а прикосновения стали более откровенными.
Потом штурман целовал её – губы, шею, грудь, живот, уверенно и сдержанно одновременно. В ванне стало неудобно, и он взял её на руки и отнес в соседнюю комнату, на постель. Когда Кора не лежала в горячей воде, ласки ощущались острее, и она наслаждалась каждым прикосновением.
