– Это просто царапина.
Она вытерла окровавленные пальцы о плащ. Его беспокойство и настойчивость заставила ее совсем смешаться.
– Шип воткнулся мне в щеку, и белое дерево… как-то поглотило мою кровь, всосало в себя…
При этих словах Эммон напрягся всем телом.
– И это дерево гналось за мной здесь. В смысле не в замке, в лесу.
Это звучало абсурдно. Щеки Рэд вспыхнули, от прилившей к ним крови порез раскрылся снова.
Волк медленно поднялся во весь рост. Его тень накрыла Рэд. Он заговорил очень ровным тоном, который никак не вязался с тревогой, плескавшейся в его глазах:
– Это все?
– Да. Дерево гналось за мной – вот и все, что оно делало. – Это был самый точный – и самый странный – ответ, который она могла дать. – Если этого не должно было случиться, возможно, тебе следовало лучше присматривать за своими проклятыми деревьями.
Эммон приподнял бровь, но облегчение сквозило в каждом его жесте – угрожающе расправленные плечи его опустились.
– Мои извинения.
Он неуверенно протянул руку к ее щеке.
– Позволь мне все исправить.
Закусив губу, Рэд смотрела, как рука приближается к ее лицу. Она выглядела так… знакомо. Почти знакомо. Что-то заворочалось на задворках ее памяти, какой-то смутный образ… но он ускользал от Рэд.
Она кивнула.
Его кожа была шершавой – из-за множества шрамов – и теплой. Волк осторожно приложил указательный палец к порезу и закрыл глаза. Что-то проскользнуло в воздухе между ними. Волна тепла, запах листьев и глины окатили Рэд. Все вокруг окрасилось в оттенки золотого. Снова запульсировал Знак на руке. В самой глубине ее души шевельнулся засевший там осколок магии – так цветок, чувствующий дыхание приближающейся весны, раскрывается под снегом.
Краткий миг – и шип вышел из раны. Только в тот момент, когда Рэд открыла глаза, она поняла, что когда-то успела зажмуриться.
На лице Волка зияла рана – двойник-близнец пореза Рэд. Она недоверчиво потрогала свою скулу. Кожа была все еще липкой от крови – но целой.
Волк опустился на колени, чтобы подобрать свои книги. Он склонил голову – быстро, но все же не так быстро, чтобы Рэд не успела заметить, что случилось с его глазами. Рэд подумала бы, что у него полопались все сосуды, – да только расцветившая белки сетка была зеленой, а не красной. И зеленая же корона окружала янтарно-коричневые зрачки.
– У тех, кто с ним связан, Диколесье в основном берет. Дары его скупы.
Эммон поднялся, сжимая книги в руках. Он развернулся, намереваясь направиться обратно к стеллажу, из-за которого появился. Он словно стал выше ростом, хотя казался довольно высоким с самого начала. И было нечто странное в его голосе – отзвук шороха листьев, которые кружит ветер.
– Это – один из них.
Рэд замерла на мгновение, прижимая пальцы к коже, с которой исчезло клеймо, которым лес пометил ее. Затем последовала за Волком. Слова благодарности застряли в ее горле – что-то в том, как он сутулился, говорило, что он в них не нуждается и не желает их слышать.
– Правила здесь простые. – Эммон поставил книгу на ее место на полке. – Первое: не выходи за ворота.
Его резкий голос звучал устало. Странное эхо, напоминающее шуршание падающих листьев, больше не звучало в нем.
– И впрямь несложно, – пробормотала Рэд. – Твой лес гостеприимным не назовешь.
Он нахмурился еще сильнее.
– Второе правило. – Еще одна книга встала на свое место. – Диколесье хочет крови. Твоей – в особенности. Не проливай ее там, где деревья могут ее попробовать. Иначе они придут за тобой.
