– Такие же дикари. Ходят голяком, а климат там ужасный, – не соглашался Джереми.
– Оделите их религией, мистер Тодд, и тогда, может быть, они хоть штаны носить научатся, – съязвил капитан.
Тодд никогда не слыхал о таких племенах, и меньше всего ему хотелось проповедовать то, во что не верит он сам, но он не отважился признаться, что все его путешествие – это следствие пьяного спора. Он туманно ответил, что действительно собирается организовать миссионерскую экспедицию, но пока не решил, где раздобыть денег.
– Знай я заранее, что вы намерены проповедовать заветы бога-тирана этим славным людям, я бы выбросил вас за борт посреди океана, мистер Тодд.
Беседу прервала служанка, принесшая виски и чай. Это была пышнотелая девица, упрятанная в черное платье с накрахмаленным передником и чепцом. Наклонившись вперед с подносом, она оставила в воздухе стойкий запах увядших цветов и угольного утюга. Джейкоб Тодд не видел женщин на протяжении многих недель и теперь жадно смотрел на служанку; в глазах его читалось одиночество. Джон Соммерс дожидался, пока она уйдет.
– Будьте осторожны, дружище, чилийские женщины разбивают сердца, – предупредил капитан.
– Только не мое, – сказал Джереми, держа на весу чашку с чаем. – Чилийки низенькие, широкобедрые, и голос у них неприятный.
– Да ради них матросы с кораблей сбегают! – воскликнул Джон.
– Признаю, я не большой знаток женщин. У меня на это нет времени. Я ведь должен заниматься торговыми делами и заботиться о нашей сестре – или ты забыл?
– Да ни на секунду, ты все время об этом напоминаешь. Видите ли, мистер Тодд, я в нашем семействе паршивая овца, вертопрах. Если бы не наш славный Джереми…
– А эта девушка похожа на испанку, – перебил Джейкоб Тодд, не выпускавший из вида служанку, которая в эту минуту принимала заказ возле другого столика. – Я прожил два месяца в Мадриде и много таких повидал.
– Тут все метисы, включая и высшее общество. Разумеется, они этого не признают. Туземную кровь здесь скрывают как чуму. Я не виню этих людей, ведь индейцы славятся своей грязью, пьянством и ленью. Правительство старается очистить здешнюю кровь, привлекая эмигрантов из Европы. На юге переселенцам дарят земли.
– В этой стране любимый спорт – убивать индейцев и забирать их земли.
– Джон, ты преувеличиваешь.
– Совсем не обязательно использовать пули, достаточно их споить. Но уж конечно, убивать куда увлекательнее. Как бы то ни было, мы, британцы, в этой забаве не участвуем, мистер Тодд. Земля нас не интересует. Зачем сажать картошку, если мы можем сколотить состояние, не снимая перчаток?
– Здесь для предприимчивого человека возможностей хватает. В этой стране всего так много… Если желаете разбогатеть, отправляйтесь на север. Там есть серебро, медь, селитра, гуано…
– Гуано?
– Птичье дерьмо, – пояснил мореход.
– Я в этом совсем не разбираюсь, мистер Соммерс.
– Джереми, мистера Тодда обогащение не интересует. Его стезя – христианская вера, правильно?
– Протестантская община здесь большая и состоятельная, вам окажут помощь. Приходите завтра ко мне. По средам моя сестра Роза устраивает музыкальные вечера, это хорошая возможность завести знакомства. Я пришлю за вами свой экипаж в пять часов вечера. Получите удовольствие, – пообещал на прощание Джереми.
На следующий день Тодд, освежившись крепким сном без сновидений и долгой ванной, избавившей его от соленой рыбы-прилипалы, присосавшейся к душе, но все еще покачиваясь из-за привычки ходить по палубе корабля, отправился на прогулку в порт.
