– Как ты можешь так говорить о чувствах?
– Я говорю о жизни, Дайан. Об основах мироздания, если хочешь. По каким бы причинам Петир не обратил на тебя внимание (наконец) – он сделал это уже. И требовать от него чего-то большего было бы эгоистично с твоей стороны.
Я мотнула головой, выходя из-за стола. Не согласна я с тобой, мама. Уж, извини. Мама посмеивалась надо мной, убирая со стола. Я же собиралась подняться к себе, чтобы отмыться с дороги. Поневоле вылетевший вопрос никогда раньше не звучал в нашем доме:
– Отец любил тебя?
Мама замерла и подняла удивленный взгляд. Брови ее сдвинулись, но это выглядело как страдание – она не сердилась.
– Но он получил то, что хотел? Да?
Она отвернулась, не проронив ни звука. Я пошла к себе в комнату.
– Дайан, куда ты пропала? – Петир был взлохмачен и необыкновенно мил. Выкладывая вещи на кровать, я улыбнулась.
– Летела к архивам историков. Только вернулась.
– Придешь?
– А ты ждешь?
– Я ждал тебя позавчера и вчера. Ты не предупредила… просто исчезла!
А сегодня ждешь? Я молчала, выискивая в его лице желанные чувства. Хотелось кинуться к порталу сейчас же, почувствовать его тепло. Но я стояла и смотрела на его иллюзию.
– Через полчаса я подойду на центральную площадь. Потом буду дома… – он исчез, подставка перестала светиться.
Сев на краешек кровати, я спрятала лицо в ладонях. Из глаз брызнули слезы, и я подивилась сама себе: что же это такое? Что же меня распирает так? Неужели можно настолько бояться потерять человека, что страшно даже находиться рядом с ним?
Я вышла на центральной площади Зальцестера чуть больше, чем через полчаса после разговора. Нужно было успокоиться. С красными опухшими глазами показываться на глаза Петиру совершенно не следовало.
Освещенная фонарями площадь была наполнена людьми. Я пыталась отыскать среди незнакомых лиц то единственное, что было мне мило и желанно. Вскоре беспокойно шарящий по прохожим взгляд выхватил светлое, четко очерченное лицо в обрамлении русых волос. Взлохмаченный, словно по нему прошелся тайфун, Петир смотрел на меня. Я поняла, что он давно заметил меня и просто ждал, когда я найду его. Не подошел. Не крикнул. Просто смотрел. Ежась в вечерней прохладе я обняла себя за плечи и дождалась, когда он подойдет.
– Привет.
Он провел пальцами по моей щеке, вглядываясь в глаза так, будто был не магом, а псиоником.
– Из-за чего ревела?
Ты все видишь и все знаешь, да?
– Из-за страха тебя потерять… – я надеялась, что моя улыбка не выглядела слишком жалкой.
– Я не ботинок, Дайан, – обняв за плечи, Петир повел меня прочь с площади. – Я могу тебя попросить об одолжении?
– Можешь.
– Предупреждай, когда будешь исчезать на несколько дней.
– Петир, я даже перед мамой не отчитываюсь…
Он резко остановился, и я невольно обратила внимание на заминку прохожих впереди.
– Я не прошу отчитываться – всего лишь предупреждать. Заранее. Если не затруднит.
– В чем дело, Петир? Ты всех своих девушек так строишь?
От его взгляда стало жарко. В темноте переулка я отчетливо увидела, как заиграли желваки. Он продолжил тем же тихим и вкрадчивым голосом:
– Это была просьба, Дайан. Судя по всему, тебе будет трудно ее выполнить, так что можешь просто забыть.
Я сглотнула, чувствуя, как теплая сильная рука ложится обратно на плечо. Мне не трудно. Если тебе это нужно, мне совсем не трудно! Я зажмурилась на мгновение. Что же это… Я словно вернулась в школу и не могла поддаться ему на практическом уроке по использованию магии в боевых целях.
