– Начала писать заготовки? – спросил он еще через минуту.
Я кивнула.
– Ты найдешь место в Эземстере или будешь возвращаться вечером?
– Буду возвращаться, – пробубнила я, поднимаясь по ступенькам к знакомой двери. Петир провел ладонью по замку. Я бы взломала эту нехитрую программку за пару минут. Хорошо, что среди магов выше пятой ступени нет домушников. Мы вошли в дверь.
– Ко мне? – спросил он тихо, прижимая меня к двери. Я подняла подбородок, чувствуя, как тепло его губ волнами расходится от шеи по всему телу.
– К маме… – улыбнулась я. Петир поднял удивленный взгляд и я рассмеялась.
– Ступеньки…
– Я помню, – сказала я и тут же почувствовала, как падаю. Петир поднял руку, ставя меня на ноги, словно ребенка.
– Я же сказал…
Я засмеялась. Глупо то как… Тут же послышался стук в дверь и мы оба озадаченно обернулись.
– Все, кого я ждал, уже здесь.
– Петир!
Из открытого окна на втором этаже донесся женский крик. Выпустив мою руку, Петир попросил зажечь огонь в камине и подошел к окну. Зажечь огонь стоило одного взгляда и небольшой концентрации.
– Впустишь? – донеслось с улицы.
– Нет, – односложно ответил он и отошел от окна.
– Петир! – послышалось снова.
Не глядя на меня, Петир стремительно сбежал с лестницы и я услышала хлопок входной двери. Не удивительно, что соседи пытаются его выселить. Если каждая девушка устраивает по ночам подобные концерты… Впустил бы он ее, если бы меня сейчас здесь не было? Осторожно подойдя к окну, я увидела их. Девушка вешалась на шею, Петир хватал ее за руки, отстраняя. Что-то говорил, успокаивал. Она начала плакать и Петир обнял ее.
Я села на кровать и закусила губу. Не хочу оказаться на ее месте. Не хочу!
Вернувшись через пару минут, он застыл в проеме двери.
– Чего-нибудь хочешь?
Я кивнула, вздыхая. Хочу не оказаться на ее месте. Никогда. Когда я поняла, что он ждет ответа, осталось лишь усмехнуться.
– Нет, ничего.
– Хорошо.
* * *
Так и прошел месяц. Днем я рылась в отрывочных записях историков. Ночи проводила с Петиром. Каждый вечер, вглядываясь в его лицо, я боялась увидеть в нем оттенок отчужденности. Сцены на улице повторялись еще пару раз. Девушки тоже менялись. В какой-то момент я поняла, что не узнаю до последнего момента о том, что он не хочет меня больше видеть. Он не бывал грубым, не показывал ничего, что могло бы насторожить меня. Но я слишком хорошо знала Петира, наблюдала его связи, чтобы надеяться на длительные отношения. И от подобных мыслей становилось горько во рту. Лучше бы ему на самом деле что-то было нужно от меня…
– Тебе сообщение из гильдии, – сказала мама, когда я забежала домой однажды вечером. – Зачем тебе сообщают о дате игр псиоников?
– На следующий день у нас будет назначена встреча с Андресом.
– Но на сами игры ты, ведь, не собираешься?
Я обернулась:
– А что?
Мама стояла у подножия лестницы. Я ожидала ответа на верхней ступеньке. Почему бы не напроситься на эти игры? Я, конечно, ничего там не пойму, но все же… Мама отрицательно качнула головой, промолчав.
– Это ведь связано с отцом, мам? – я спустилась к ней. – Неужели я не имею права знать кто он, где он?
Мама вскинула взгляд полный боли и слез, такой неожиданный…
– Лучше бы ты сказала, что он умер. И мне легче, и себя бы не заставляла мучить…
Анри, помощница Ксю Киз говорила о дате праздника. Император был готов принять меня на следующий день. Оставалось еще три дня для подготовки к встрече. Но находиться дома было тяжело. Взяв с собой тетрадь, где делала все записи, я направилась к Петиру. Мама все еще стояла у лестницы, прикрыв глаза ладонью.
