– Между прочим, Дмитрий играл в последнем спектакле и примчался – вот именно, примчался! – за двадцать минут до начала! – недовольно вставил Волынцев. – Хорошо, что играли современную пьесу, ни особого грима, ни особой одежды не надо было.
– А Кирилл уже почти перед началом спектакля позвонил и сказал, что у него возникли срочные дела и он появится только ко второму действию, – вспомнил Дудник. – Да-да, появился уже в антракте. Потом побыл на банкете и уехал на моей машине в аэропорт.
– Кстати, вы не обратили внимания, у Лепешкина тогда, в июне, был с собой портфель? – поинтересовалась Вера.
– Портфель?.. Это с которым он сейчас ходил?
Директор и режиссер переглянулись, совершенно очевидно задумались.
– Нет, – покачал головой Дудник, – в июне портфеля я у него не помню. Экземпляр договора Кирилла, когда его подписали, я положил в мультифору, еще предложил дать папку, но Кирилл отказался, сложил в четыре раза и засунул в барсетку. Да, вот это я помню… барсетка была, а портфель… нет, не видел.
– Ну конечно же! – всплеснул руками Волынцев. – Вспомнил! Был у Лепешкина портфель на банкете! В последний вечер! Да-да! Он у него на длинной ручке на плече висел.
– Возможно, возможно… Чемодан стоял в моем кабинете, туда же занесли дорожную сумку, а портфель… Я просто не заметил… – отреагировал директор и вдруг с любопытством уставился на Веру: – А почему вас вдруг заинтересовал этот портфель?
– Ну-у-у… так… – не стала ничего объяснять следователь.
– А вот в свой приезд в августе Лепешкин постоянно таскал с собой портфель! Хотя портмоне, телефон, ключи носил в карманах. У него была такая красивая жилетка с карманами, – сообщил Дудник. – Я ему говорил: Кирилл, оставьте портфель в моем кабинете, у меня все запирается. А он мне: дескать, как женщины не расстаются с сумочками, так и он привык к портфелю.
– Это точно, – подтвердил Волынцев. – Из рук не выпускал.
– А вы случайно не видели, что лежало в этом портфеле? – спросила Вера.
– Я не видел, – твердо ответил директор. – При мне он его не открывал. Но совершенно очевидно, он не был чем-то особо набит, да и вообще по виду был легкий.
– А при мне открывал. Несколько раз, – заявил режиссер. – Я, конечно, внутрь не заглядывал, но оттуда он доставал папку с пьесой. Периодически что-то с текстом сверял.
– Ладно, оставим портфель, – то ли своим собеседникам, то ли самой себе предложила Вера. – Объясните: зачем Лепешкин появился в городе три недели назад?
– Все просто. После летних гастролей и отпусков мы приступили к репетициям пьесы, и драматург захотел поприсутствовать. Разумеется, драматурги совсем не обязательно присутствуют, если сразу в нескольких театрах ставят, то не набегаешься, но если хочется… Почему бы и нет? Кирилл сидел на всех репетициях, однако вел себя вполне деликатно. По крайней мере мне, – подчеркнул Волынцев, – указаний не давал. Так, иногда высказывал собственное мнение… не более того. А придуманный мной финал и вовсе счел исключительно удачным!
– Все еще проще, – хмыкнул Дудник. – Кирилл купил в Москве квартиру, затеял там ремонт, ту, которую снимал, сдал и решил: почему бы не переждать в родном городе, тем более что его пьесу начинают репетировать? Он мне позвонил, поинтересовался, не помогу ли я ему на короткий срок снять жилье, а я ответил, что у театра есть служебная квартира, и пусть себе живет на здоровье. Честно говоря, мы все, – директор кивнул на режиссера, – были в этом очень заинтересованы.
