– Видали, какая красота! – показывала она мне цветы со всех сторон.
Мне даже не надо было спрашивать, от кого они.
– Там внутри карточка есть. Будете читать?
Нет, но вслух:
– Давайте ее сюда.
Наверняка, очередные извинения от Игоря. Как будто это могло что-то изменить.
Я без особого энтузиазма распечатала небольшой белоснежный конверт. Надя крутилась рядом, делая вид, что пристраивает вазу с цветами.
«Давай назовем нашу дочь Вероникой?»
В горле застрял ком. Я готова была увидеть что-то в роде «Прости, я так больше не буду», но эта простая просьба… Мне стало трудно дышать.
– С Вами все в порядке? – напряглась медсестра.
– Да, – кивнула, поспешно пряча карточку обратно в конверт. Глаза защипало от слез. – Все хорошо.
– Точно? Плохие новости?
Я смогла только качнуть головой.
– Надя, я хочу немного отдохнуть.
– Поняла, ухожу.
На пороге она еще раз оглянулась на меня и вышла. Я протянула руку к айфону, собираясь набрать Игоря. Но пальцы его так и не коснулись.
После обеда заглянула мама с огромной корзиной фруктов.
– О Боже, мне столько не съесть, – рассмеялась я.
– А это не тебе, это моей внучке. О, от кого цветы?
– От Игоря, – буркнула недовольно.
– М, миленько, – съязвила мама.
– Зачем отец ему позвонил?
– О, это спрашивай у своего отца, – отмахнулась она и села на край постели. – Я была против этого звонка. Но твой отец был так зол. Я боялась, что он твоего Игоря просто расстреляет.
– Не надо было ему звонить, – я разглаживала несуществующие складки на покрывале.
– Может, оно и к лучшему? Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Схваток больше не было?
– Нет.
– А кровотечение?
– Почти нет. Врач говорит, это хорошо.
– Вот и отлично.
– Но мне придется пропустить папин день рождения, – расстроилась я.
– Не велика беда. Сейчас главное, сохранить беременность. Кстати, у твоего отца новая шикарная идея, – в голосе мамы слышался откровенный сарказм.
– Какой?
– Он собирается баллотироваться в мэры.
– Куда? – я не поверила собственным ушам.
– В мэры, Рита. У него совсем поехала крыша. Твой отец решил податься в политику.
– Откуда у него эта идея? – прыснула я от смеха.
– Не знаю. Я устала с ним ругаться. Я не собираюсь быть второй Меланией Трамп, – мама театрально закатила глаза.
– Мам, он же не в президенты метит.
– Только не подавай ему эту идею.
– Не буду.
Мне стало весело.
– Ты улыбаешься, это хорошо. С Игорем-то разговаривала?
Ну зачем она опять напомнила?
– Если это можно назвать разговором.
– Поругались?
– Он заявился посреди ночи. Клялся, что эта Жанна вовсе ему не любовница.
– А ты не веришь?
– Не знаю, мам. Скажи, как ты терпела измены отца? Как у тебя хватало на это сил?
– У меня была ты, – мама вздохнула. – Сначала я любила твоего отца, а потом… Потом мне стало все равно, где он, с кем он.
– Почему ты за него не боролась? – спросила я тихо.
– А что я могла сделать? Драться с каждой его любовницей? Он быстро нашел бы другую.
– Тебе было больно?
– Когда любила – да. А потом отпустило. Отец любил тебя, а для меня это было важнее.
– Я так не смогу. Я не смогу простить Игорю измены и терпеть, – от одной только мысли, что у Игоря есть другая женщина, внутренности скрутило узлом.
Мама молчала.
– Это очень больно, – мой голос дрогнул.
– Не стану говорить, что я тебя предупреждала, – она через покрывало погладила мою ногу. – Ты слишком упрямая. Вся в отца. Но, к сожалению, я знала, чем все закончится.
– Откуда? – удивилась я.
