– Ну извини… Кто бы мог подумать, что такие принцессы бывают…
Она рассмеялась и подошла к женщине. На той было новое платье в темно-синюю клетку. Белый платок на голове и такой же белый передник делали ее зрительно выше. «И не такая уж она старая», – отметила про себя Габриэлла.
Они встали рядом, вглядываясь в горящие золотисто-оранжевым светом окна.
– Спасибо… Спасибо, что забрала нас всех…
– Не надо, Хелена… Я не сделала ничего сверхъестественного…
– Утром… Когда я увидела подбитый шаттл, я подумала: спасу пилота. Ведь это чей-то сын. Вдруг и моего… моего Натана кто-нибудь спасет.
– Может быть он жив и попал в плен. Отец рассказал мне, как много наших людей попали в плен к каймиарам. Они пленных делают своими рабами.
Вдруг и ваш сын среди них.
– Только Боги знают, как на самом деле. И когда все кончится…
– О нет, тут я могу сказать за них, – Габриэлла повернулась и заглянула в лицо женщины. – Война закончится через месяц. Обещаю.
Хелена провела морщинистой ладонью по ее щеке.
– Ты настоящая дочь меабитов. Не знаю, как ты собираешься остановить врага, но я почему-то тебе верю.
***
Габриэлла вошла в гостиную и села за накрытый к ужину стол. Король Юст хмуро посмотрел на дочь.
– Сказать, что я на тебя зол, это ничего не сказать! Ты вообще отдаешь отчет своим действиям? – король говорил очень спокойно, но легче от этого почему-то не было.
– Я думала, мы сначала хотя бы поедим. Пожалуйста, давай поедим. А потом ты меня поругаешь, а? Я сегодня ничего не ела весь день.
– Ладно, ешь. И слушай. Если бы у меня был хоть малейший, самый ничтожный шанс закончить войну на более-менее приемлемых условиях, я бы никогда не согласился на эту свадьбу. Но сейчас у нас два пути: либо ты выходишь замуж за их молодого Императора, либо они добивают нас с левого фланга и нам приходится капитулировать. У нас, итак, благодаря их «куколкам», почти не осталось армии. Мы перестанем существовать как государство и останемся колонией. Без прав и без будущего.
Габриэлла молча ела, не перебивая и ничего не отвечая отцу.
Когда принесли чай, она осторожно откинулась на спинку кресла.
–Пап, а кто, если свадьба состоится, будет прописывать условия мирного договора с нашей стороны? Я могу принять в этом процессе участие?
– Наши условия буду озвучивать я. По обычаям их стороны, принцессы и королевы права голоса не имеют… Но ты можешь сказать мне свои условия. Чего ты хочешь?
– Допустим, если я стану его женой, он сможет издать указ с повелением отпустить домой всех угнанных в рабство людей? Всех женщин и детей? Пойдет на это?
– Теоретически может, конечно. Но неизвестно, что он попросит взамен.
– А ты что бы мог отдать взамен на такое наше условие?
– Многое, – тихо ответил король, помолчав.
Габриэлла поставила свою чашку на стол и встала.
– Спасибо за ужин, все было очень вкусно. Я пойду, с твоего позволения.
Но уже у двери принцесса обернулась:
– Папа… Я хочу хотя бы встретится с Ним до свадьбы. Это возможно?
– Думаю, да – король подошел к дочери и, взяв ее ладони в свои, поцеловал в лоб. – Я знал, что ты примешь правильное решение.
Габриэлла молча кивнула и поспешила уйти к себе. Ночь была безветренной и душной. Ребра ныли. Принцесса отчаялась найти удобное положение и просто сидела в кровати, вслушиваясь в свой страх. Он пульсировал в ней вместе с сердцем, заставлял ежиться несмотря на жару. Затмевал все, не давая даже оплакать ту прекрасную, свободную, полную планов и надежд жизнь, которая уже никогда не случится.
