Но сегодня, напуганная Дерной, расстроенная сорвавшимся походом к Илиасу, она, опустив голову, вполуха слушала как начальник распределяет нагрузку на день. «Итак понятно, что в четверг – кирпич».
– Лин заболела и не может следить за работами на обжиге, кто пойдет ей на замену?– неожиданно спросил сотрудников лагеря Амир.
– Сир, назначьте меня, – пробасила Дерна и сердце Би вновь испуганно сбилось с ритма.
***
Женщины двигались к печам в строгой иерархии. У входа в цех, на деревянной скамье, лежала небольшая стопка огнеупорных краг. Их выдавали самым пожилым или отличившимся на работах. Еще нескольким доставались тканевые перчатки. Все остальные брали длинные полосы ткани из большого грязновато-зеленого контейнера и пытались хоть как-то перемотать руки. Когда Габриэлла подошла к ящику, Дерна захлопнула крышку, чуть не прищемив ей пальцы.
– Ленты закончились,– с жуткой улыбкой сказала она. Вообще улыбка на этом лице смотрелась страшнее чем гримаса злости.
– Я видела, что там еще есть, – попыталась возразить Би.
– А я видела, что нет.
Би ничего не ответила. Спорить было бесполезно и даже опасно. Она обреченно пошла дальше. Малышка Ли за спиной у надзирательницы сунула ей кусок своей ленты. «Хоть немного руки прикроешь», – прошептала в самое ухо. Габриэлла в ответ благодарно пожала ее ладошку.
Горячий воздух дрожал вокруг печи. Девушки брали кирпич с железных поддонов и перекладывали в деревянные лотки. Как только Би взяла в руки красноватый прямоугольник, ее жалкая защита мгновенно истлела. Закусив губу, она молча делала свою работу. Голова кружилась от жара и боли. Мутило, хотелось пить. Она то и дело сглатывала, пытаясь бороться с тошнотой, подступающей при каждом новом соприкосновении с раскаленными кирпичами. Надзирательница несколько раз проходила мимо, обязательно задерживалась рядом с ней, внимательно следя, чтобы та клала груз аккуратно и ровно.
– Доброго дня! Как у вас идут дела? – неожиданно, прежде всего для Дерны, Амир появился в дверях и пошел среди женщин. Его красивое смуглое лицо уже через минуту стало сосредоточенно хмурым.
– Почему работы идут без огнеупорных рукавиц? – спросил он, как раз остановившись около Би. – Почему вы не взяли защиту?
«Боги, какая наивность. Сама не взяла, конечно! И что он ждет в ответ, что я ему скажу правду?».
– Сир, рукавиц на всех не хватает, – ответила за нее Дерна.– Кому их не хватило, берут перчатки или наматывают ленты. 320-я не взяла ничего сознательно. Ведь так?
Амир внимательно посмотрел в усталые серые глаза.
– Да, я сама не взяла, – тихо сказала Би. Начальство меняется слишком часто, а Дерна, говорят, здесь уже полжизни.
– Покажите ваши ладони, – попросил интендант. Вроде и приказал, но по-доброму. Би не заметила сама, как протянула ему руки. Пальцы дрожали. Багровые, кое-где очень глубокие ожоги одним видом вновь вызвали у нее тошноту. Би закрыла глаза.
– Тааак,– протянул Амир и крикнул громко, чтобы слышно было каждой. – Объявляю перерыв! Все встают в ряд и показывают мне руки.
Оказалось, что кроме нее, еще трое девушек работали практически голыми руками. Их пальцы и ладони обожгло сильнее всего. Но так или иначе ожоги получили все, кто таскал кирпичи без специальных рукавиц.
– Все получившие ожоги сегодня на работах, немедленно отправляются в медпункт. Номера БИ 320, ЛИ 215, Н50, У401 освобождаются от всех видов работ на три дня. Работы на обжиге на сегодня считаются закрытыми. Дерна, как только закончите здесь, зайдите ко мне в кабинет! – впервые за те несколько месяцев, что новый начальник заступил в должность, люди услышали, как он рассерженно повысил голос.
