— И что с того?
Как только мы оказываемся внутри, она вырывается на свободу и уперевшись обеими руками мне в грудь, толкает так сильно, как только может. Не то чтобы это ей помогает, но это первый раз, когда она пытается сделать что-то подобное.
— О? Ты хочешь поиграть в грубо? — в ее глазах вспыхивает страх, когда я беру ее за оба запястья, притягивая к себе. — Так тебе нравится? Может быть, так до тебя дойдет. Может быть, это заставит тебя вести себя прилично.
— Отпусти меня,— бормочет она сквозь стиснутые зубы. — Сейчас же.
— Или что? Что ты собираешься делать, принцесса?
Мне приходится напоминать себе, чтобы я не заводился, но, находясь так близко к ней, чувствуя, как она извивается на мне, когда я тяну ее через гостиную к дивану, я понимаю, это не возможно.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, плюхнувшись на мои бедра.
— Убеждаюсь, что ты запомнила и хочу быть уверен, что когда в следующий раз, какой-нибудь придурок пригласит тебя в свою квартиру, ты откажешься. Есть правила, которым ты должна следовать.
Она может бороться сколько угодно, со мной ей не справиться. Мне даже не нужно стараться, чтобы перегнуть ее через колено, задницей вверх.
23. Глава 22
— Прекрати! Ты же не серьезно!
Она бьет ногами и руками, но это бесполезно. Я думаю, что в конце концов взорвусь и мне придется трахать ее до потери сознания. Я и представить себе не мог, что буду это делать, но я решил отшлепать ее.
— Только так ты научишься.
Но я не собираюсь говорить ей всякую чушь о том, что это причиняет мне больше боли, чем ей. Это не причиняет мне никакой боли. На самом деле, первого шлепка по ее упругой маленькой попке достаточно, чтобы снять напряжение, которое я носил в себе все эти месяцы.
Она вскрикивает и пытается вцепиться зубами в мою ногу.
— Прекрати! Сейчас же. Я серьезно!
Ей приходится повернуть голову, чтобы посмотреть на меня. В ее глазах стоят слезы, и, Боже мой, это заставляет меня хотеть ее еще большего. Я наношу еще один удар - не так сильно, как мог бы, но достаточно сильно, чтобы шлепок эхом разнесся по комнате.
— Ты будешь меня слушаться? — еще один шлепок, и теперь я жалею, что не спустил ее джинсы с бедер, прежде чем начать. У меня во рту пересохло при мысли о том, что с каждым ударом ее задница становится все краснее. — Скажи это.
— Нет!
Все, что она получает, это еще один шлепок, такой сильный, что все ее тело напрягается.
— Будет только хуже, Варя. Я буду делать это до тех пор, пока ты не поймешь. Следуй правилам, и это больше не повторится. Поняла?
Когда она только и делает, что сопротивляется еще сильнее, она получает еще. Ладонь жжет, но я не обращаю внимания на это ощущение, наслаждаясь положением, в котором я нахожусь. Она полностью в моей власти, независимо от ее сопротивления. Все, что она делает, это изматывает себя, ее удары слабее, ее крики тише.
И если так будет продолжаться дольше, я сломаю молнию на своих джинсах. Это больно, мой член изнывает. И каждый раз, когда она извивается, упираясь в него, мне требуется все самообладание, что у меня есть, чтобы не застонать.
— Скажи мне, что с этого момента ты будешь хорошей девочкой, — когда она колеблется, я снова наношу удар. Она втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, но не кричит. — Ну? Ты собираешься что-нибудь сказать? Или тебе это нравится? Ты всегда втайне надеялась, что я сделаю это?
Она снова смотрит на меня, ее лицо темно-красное, глаза слезятся, и я почти могу поверить, что прав.
