До боли закусываю губу и впиваюсь ногтями в ладони. В груди печет, будто туда плеснули горючей смеси и подожгли.
Если Ольшанский усадит ее в свою машину, я этого не переживу. Я никогда раньше не ревновала, не представляла, что можно испытывать такие эмоции. А сейчас сгораю заживо как средневековая ведьма на костре в десятке шагов от мужчины, который не подозревает о моем присутствии.
Да он обо мне и думать забыл, готова спорить на свой «Порше»!
Девушка улыбается Демиду обворожительной улыбкой. Снизу вверх, часто хлопая ресницами и слегка касаясь его груди.
По мне словно пропускают электрический ток. Этот жест такой невинный и откровенный одновременно. Интимный и возбуждающий.
Если бы я так к нему прикоснулась, я бы не вынесла этого напряжения. Меня бы размазало в радиусе десятков метров. Меня и сейчас размазывает.
Дергаюсь и еще сильнее сжимаю кулаки. Я почти готова вцепиться ей в волосы. Как я умудрилась в такой рекордный срок стереть границу между воспитанной выпускницей закрытого пансиона для девочек и уличной босячкой?
Демид наклоняется к девушке, улыбается в ответ и заправляет ей за ухо выбившуюся прядь. Меня подбрасывает как на электрическом стуле, а Ольшанский провожает девушку к красной спортивной машине.
Если между этими двумя нет интима, то я совсем ничего не понимаю в отношениях. Как минимум химия, о которой любят говорить, между ними есть, причем имеет она ярко выраженную окраску.
Это я ботанка и заучка, способная вызвать интерес исключительно как древний мамонт. И то не я, а моя девственность. Меня можно захотеть только, под завязку накачавшись амфетаминами. Или алкоголем.
Мир, который еще совсем недавно казался ярким и манящим, потерял всякие краски. Я словно смотрю черно-белое кино. Еще и без звука, потому что сломался динамик.
Я не ошиблась, меня подпер Ольшанский. Он выруливает с парковки и уезжает, освободив мою изящную малышку.
Сажусь за руль, тянусь к защитному ремню. Закрываю глаза и вижу руку, которая гладит обтянутую белоснежной тканью рубашку.
В моем шкафу лежит выстиранная и выглаженная футболка. Я все придумывала повод и возможность ее передать. Представляла разные ситуации, но все сводилось к необходимости встречи с Демидом еще раз один на один.
И сейчас я отчетливо понимаю, что должна это сделать сегодня. Иначе потом растеряю даже те крупицы решимости, которые остались.
Приеду на «Порше», постучусь в дверь и когда Демид откроет дверь, отдам ему пакет. А сама эффектно вернусь за руль.
Знать бы только, как отреагирует Ольшанский. Если он меня вообще пустит. А может его не будет дома? Может, они с девицей договорились о вечернем свидании, плавно переходящим в ночь. И я приеду исключительно для того, чтобы поцеловаться с дверью?
Вот будет номер, если Ольшанский меня не вспомнит.
Так есть ли смысл превращаться из бедной студентки в мажорку? На студентку он точно не позарится. Возможно, предложит кофе. И у меня будет чуть больше времени, чтобы им полюбоваться.
Но студентки из общаги не носят браслеты от Картье и серьги от Шопар. И коллекционную одежду не носят. А другой у меня нет.
Значит придется купить.
Я понятия не имею, где одеваются девочки, которые живут в общежитии. Но думаю, секонд хенд это будет перебор.
Сворачиваю у сторону торгового центра. Надеюсь, там я подберу что-то подходящее. Начиная от нижнего белья и заканчивая сумкой и обувью.
