Наверное, радовался бы, если бы я в речке утопилась.
— До завтра.
— До завтра. Спасибо тебе!
Я отвела взгляд от Глеба, не желая видеть его осуждение. А то, что он меня осуждал, я прекрасно видела по его глазам. И мне от этого становилось еще больнее.
— Варь, идем домой?
— Мам, останешься сегодня со мной?
Мама так нежно улыбнулась и кивнула, что мне снова захотелось расплакаться.
— Спасибо.
— Идем, ты вся дрожишь. Выпьешь чаю и, если захочешь, расскажешь, что у тебя приключилось. Ладно?
Я кивнула и первая вошла в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, мама открыла дверь и пропустила меня вперед. Я с удовольствием окунулась в тепло квартиры и, прикусив губу, тут же обернулась к маме. Мне снова захотелось плакать, только теперь в ее объятиях.
— Тааак, я не поняла…
Она притянула меня к себе, а я, не раздумывая, прижалась к ее груди. Моя родная, любимая и самая понимающая мама на свете.
Я не сдержалась и громко всхлипнула, когда почувствовала на голове ее руку.
— Ты влюбилась, моя девочка, — мама не спрашивала, она поняла это, она все чувствовала.
Я громко разрыдалась и сквозь слезы произнесла дрожащим голосом:
— Мам, он меня так унизил. Это первый мужчина, кому я хотела довериться. А он посчитал меня шлюхой.
Мама сжала мое тело крепче и, приблизившись к уху, тихо прошептала:
— Это он еще не знает, какую девушку упускает. Поплачь, милая, тебе обязательно станет легче.
— Мам, — я подняла голову и сквозь слезы посмотрела ей в глаза, — ты что, знаешь, о ком я говорю?
Мама нежно улыбнулась и медленно покачала головой.
— Нет, милая, я не знаю. Но будь уверена, придет время, и он сам не захочет от тебя отходить.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что у меня самая красивая дочка. И скажу по секрету, многие мои компаньоны мечтают о тебе.
Я моргнула, не понимая, о чем она говорит.
— А некоторые очень хотят тебя. Но боятся. Мужчины трусы, им свойственно тупить. А вот тебе не нужно плакать из‐за них. Запомни, ни один мужчина не достоин твоих слез.
— Мам, но он…
— Тссс… — она прижала палец к моим губам и улыбнулась, — я верю, ты будешь у него единственная.
— Это вряд ли, мам. Я для него, как моль, блеклая и надоедливая. Он даже внимания на меня не обращает.
— Девочка моя, а давай ты примешь душ, а я пока чаю приготовлю? А потом мы с тобой поговорим? Хорошо?
Я кивнула и, облизнув губы, прижалась к маме. С ней хорошо. Спокойно и тепло. Она меня не обидит и не унизит, как Глеб.
— Мам, я люблю тебя. Спасибо, что осталась со мной.
— Я тоже тебя люблю. Иди в ванную. Я жду тебя на кухне.
Мама права, мне нужно принять душ и немного успокоиться. Иначе так недолго довести себя до нервного срыва.
В ванной комнате сбросила с себя вещи и, спустив в душе холодную воду, с удовольствие встала под упругие тонкие струи, которые сразу же принялись согревать мое тело. Подставила лицо воде и выдохнула. Только бы мне разлюбить Глеба, и я больше никогда не полюблю ни одного мужчину. На подобные испытания я не хочу подписываться. Хватит той боли, того унижения, что я сегодня испытала. Никто и никогда не позволял себе так обращаться со мной, и уж тем более мужчина.
Постояв некоторое время под душем, я поняла, что мне стало немного легче. По крайней мере я согрелась и перестала дрожать. Промокнула тело полотенцем и закуталась в теплый банный халат. Замотала волосы в полотенце и, посмотрев на себя в зеркало, с грустью улыбнулась. Такой я себя еще не видела. Глаза, наполненные болью, на лице грусть, а в душе… там вообще ощущения, словно по мне трактором проехались. Подавлена…
