— Разве у тебя больше нет никого, кто бы смог присмотреть за тобой пока мама на работе?
Девочка отрицательно мотает головой.
Так получается, что мы вровень двигаемся по коридору, но вскоре девочка останавливается возле двери. Это не номер, предназначенный для комфортной ночевки.
— Здесь я живу, — доверчиво распахивает створку и проходит внутрь.
Я же замираю у порога.
Коморка квадратов на пять с крохотным диваном еле-еле подходящим под рост девочки. Он заботливо застелен бельем.
Маленький стол, на нем горит ночник, рядом планшет и комочки использованного пластилина. Какой-то шкаф.
В дальней части валяется лежанка, на которой, встревоженный моим появлением, проснулся щенок. Тут же его миски. По стенам на канцелярских гвоздиках развешаны альбомные листы с каракулями. Машеньки или Полонской, не знаю.
— М…да… — еще раз оглядевшись, фокусируюсь на Маше.
Даже жалко ее стало. Или я просто зажрался и теперь делю все на черное и белое.
— Спокойной вам ночи, Демид, — отхлебнув из стакана, улыбается. По уголкам ее губ расползлись молочные усы.
— И тебе. Маш, — с хрипом отвечаю, чувствую, как что-то закололо в подреберье.
Попятившись, закрываю дверь. Точно балаган. Иду в свой номер.
2. Глава 2.
Юля.
На прошлой неделе ходила в церковь и ставила свечку моля о том, чтобы Грозный и дальше оставался на верхушке мира, в осыпанном роскошью месте, где живут исключительно богатые люди. Просила Демиду счастья подальше от меня и дочери.
Я делаю это уже пять лет исправно раз в месяц, покупая самую дорогую и толстую свечу из предложенного в церковной лавке.
Только начальник Горин снова задержал аванс. Я в кои-то веки осмелилась сэкономить и вот результат…
Смотрю на опустевший зал в ресторане.
Глупые мысли лезут в голову под конец смены.
Время крадется к шести утра, но я не могу уйти с работы пораньше, потому что в ресторане все еще сидит один гость.
— Люляш, вас подвезти до дома? — спрашивает Витя.
Его вопрос долетает до меня с запозданием, в ушах до сих пор гудит стальной голос Демида. Он как необузданный пожар, сметающий все на своем пути, страшная чума, уничтожающая миллионы людей… а что говорить обо мне?
— Нет, сама доберусь, — держусь подальше от стойки.
— Сколько можно доказывать, что я исправился? Да, когда-то семья у нас развалилась, но это не повод отказывать мне сейчас.
Замуж за Полонского я вышла рано. Виктор был агрессивным ревнивцем, а из недвижимости у него имелся он сам и то, когда нажрется моего борща. Но Витя хотел детей. У меня были проблемы с зачатием, поэтому Полонский подал на развод и канул на дно.
За те годы прекраснейшей разлуки с Виктором я успела сделать процедуру ЭКО, познакомиться с Грозным и родить единственную любовь в своей жизни – Марусю.
Больше детей у меня не будет, к сожалению. Так сказали врачи.
Всплывал Полонский постепенно, то анонимное сообщение слал, цветы, подарки якобы от тайного поклонника. Один раз даже перечислял деньги, купить меня хотел, но я быстро вернула все обратно.
Активизировался лишь год назад, заявив, что теперь стал богатым.
Меня не привлекают блага Виктора, он только помогает в бытовых вопросах, мечтая о большем, конечно.
— Я что зря тебя всю ночь ждал?
— Я не просила. Лучше езжай один, — устало вздыхаю.
Полонский напрягает челюсть и встает с барного стула.
— Буду на парковке отеля. Собирай Марию и выходи.
— Ладно.
Как восхитительно, что он ретировался, и я тоже теперь могу покинуть пост.
