- Оставьте посуду себе, она теперь ваша, - раздалось справа.
- Ну, в любом случае надо всё почистить, - пожала плечами, - я ведь не поросёнок, чтобы мне накладывали в грязную миску.
Руки покраснели от холода, но я не успокоилась, пока конечный результат меня полностью не удовлетворил. Убрав чашу и ложку в карету, повернулась к магу, чтобы спросить:
- Мне бы хотелось задать вам парочку вопросов. Если несложно, можете уделить мне несколько минут вашего времени?
- Нам пора трогаться, - парень не смотрел на меня, он глядел на своих людей. - Вечером, когда достигнем деревни, поговорим, - отрывисто добавил и широкими шагами отошёл к своему жеребцу.
Ну а я, недовольно насупившись, почесала кончик носа. Ладно, главное, не отказал. А через минуту дядюшка Сэм поставил жаровню на место, и я со спокойной душой забралась в карету, плотно прикрыв за собой дверцу.
Тронулись. И снова потянулись бесконечные минуты, что сливались в томительные часы. Меха матери я таки достала, но положила их на плоскую, широкую крышку сундука, на который и взгромоздилась. Свернулась калачиком и попыталась уснуть. Каша камнем упала в желудок и там, кажется, решила застрять. Хорошо, что не стала пихать ещё и булку, иначе сейчас мне было бы совсем плохо. Трапезу закончила горьким травяным взваром на том и остановилась.
О том, что мы куда-то приехали, я узнала, лишь когда карета резко дёрнувшись, встала. Я разлепила сонные веки. Полежала немного, ни о чём не думая, а потом первым делом посмотрела в щель между полом и дверью - солнечная полоска исчезла. Неужели опустилась ночь?
В дверь постучали:
- Леди, прибыли.
С трудом выбравшись из вороха меховых одежд, поёжилась: было холодно, и это притом, что я не снимала свою шубку.
Натянула на голову шапку, взяла в руки муфту и, отомкнув задвижку, толкнула дверцу. Тут же в лицо полетели белоснежные колкие хлопья - поднялся ветер и пошёл снег.
Рядом с экипажем стоял мужчина, один из гвардейцев сопровождения. Он подал мне руку и помог выбраться.
Спустившись на землю, замерла подле него и осмотрелась: мы "припарковались" напротив большого сруба с широким крыльцом и остроконечной крышей, тонувшей в ночной мгле, за завесой плотного снегопада не было видно деталей. Мои сопровождающие сновали туда-сюда, что-то делая, двое из них держали в руках горящие факелы, тем самым худо-бедно освещая территорию двора.
- Сундук выньте и занесите в дом, поставьте в комнате, что выделили леди, - раздалось рядом, я, подозрительно прищурившись, повернула голову к лорду Кенсингтонскому: выходит, он в курсе, что хранится в моём ларе?
- Да, господин, - воин, быстро поклонившись, отправился выполнять поручение.
- Леди Йорк, мы прибыли в Вулпи - первую деревню на пути. Следуйте за мной, - велел он мне.
Я пристроилась позади широкоплечей спины Лиама, мы поднялись по лестнице и вошли в дом.
На нас тут же пахнуло сеном не первой свежести, ароматами навоза и жареного мяса. Окна в доме были узкими, с запертыми ставнями - оттого никакого притока свежего воздуха. Я будто из родниковой воды нырнула в болото.
По центру стояла печь, зрительно делившая большое помещение на два поменьше. Никогда раньше я не видела подобной конструкции, она была гораздо совершеннее, нежели те печурки, что я видела в деревушках в родном мире. Справа в огороженном жердями углу, копошились куры, рядом с ними расхаживала парочка симпатичных, но грязных козочек. Первые деловито квохтали, роясь в слежавшейся подстилке, а вторые мекали и с любопытством на нас поглядывали.
