- Мама, представляешь, это и есть папа Алисы! Помнишь, я тебе говорила про богатую девочку на танцах?! Но она еще очень хорошая! - возбуждённо щебечет Вероника, но Аня не реагирует.
Облизывает губы. Знаю этот жест, она волнуется.
А меня пронизывает странное желание схватить ее за шею, намотать на кулак хвост и поцеловать.
Да ты сбрендил, Вильцев.
Ты с катушек слетел. Надо срочно это прервать.
- Ань, что ты здесь забыла? - говорю как можно жестче.
Она поднимает голову. Губы чуть-чуть дрожат.
- Так значит у тебя есть дочь? В прессе сказали, что ты бесплоден, - скороговоркой отвечает она.
Щеки у Ани бледнеют.
- Тогда какого черта ты не даешь нам покоя, Вильцев?!
Вот это удар под дых! То, что меня всегда привлекало в Ане - я никогда не мог предугадать ее следующий шаг.
Насчет бесплодия правда. Глупо конечно, но после Ани я пустился во все тяжкие. И до того как сел в СИЗО поймал венерический букет, хорошо, что там не было СПИДа. В тюрьме от недоедания, холода, сырости все сильно ухудшилось. В общем, когда я добрался до врачей, меня известили о том, что репродуктивная функция теперь сильно сомнительная.
Поэтому когда я увидел девочку с глазами и пальчиками как у меня, что-то в душе перевернулось, дрогнуло. Быть может, я оставлю что-то кроме капиталов на этой земле.
Молча смотрю на Аню.
Черт, с ней всегда приходится держать удар.
Вдох-выдох и я как всегда спокоен.
- Это ты не даешь покоя мне, - разворачиваюсь и указываю широким жестом на журналистов, которых моя невеста собрала для пресс-конференции. - Это благотворительный вечер.
Ротик Ани чуть-чуть приоткрывается.
Сегодня я и еще пара богачей перечислят приличные деньги в фонд помощи детям, больным онкологией.
- Я бы даже подумал, что ты гонишься за популярностью, - продолжаю, глядя в глаза Ане.
Если бы не знал ее раньше.
Образ из прошлого сейчас жутко не вяжется со всем, что нынешняя Аня говорит и делает. Вроде я вижу ее, девочку из прошлого, которая зацепила. А разум говорит иное. Она сравнительно раскрученная артистка.
Зачем ей сливать файлы и заявляться сюда сегодня, кроме как если не менеджер подсказал? Я уже один раз ошибся в ней, продолжаю и сейчас.
Я пригрозил идиоту, что если еще раз осмелится что-то вякнуть, я лишу его всего, что он заработал.
Но оказывается это не останавливает Аню.
Рядом оказывается Татьяна и нежно берет меня за руку.
- Пойдем…
И мы отходим к журналистам, которые уже вовсю щелкают затворами, запечатлевая нас для нескольких изданий.
Я тут прямо как главное блюдо. Так и крутятся около меня.
Понимаю, зачем это нужно Татьяне - это на пользу пойдет и моему бизнесу и предвыборной кампании её отца. Но после случая с Вероникой я действительно задумался о том, каково родителям больных детей и на пиар мне плевать. Вот это все для меня лично от чистого сердца.
Поэтому даже вспышки камер не раздражают.
Но я почему-то не могу отвлечься от мыслей об Ане и Веронике. Если девочка, сказала, что их выселили, то где ее менеджер-то сейчас? Почему не позаботится о ночлеге? Ребенок останется на улице в минус двадцать практически.
Бред. Идиотизм.
Когда меня раньше чужие волновали-то? В особенности дети. Я вот только к Алисе со временем начал привыкать, которая внебрачная дочь Татьяны, нагулянная тоже от какого-то политика. Сначала вроде сторонился, а потом привык что ли, во мне появилось что-то родительское.
Но с Вероникой что-то вообще не то. Втемяшилось же в голову, что эта моя может быть. И я как бешеный стал.
