Читать онлайн Мия Фальк, Лия Хиро - Отец подруги. Мой отпуск без комплексов

1. Глава 1

До сих пор не верится, что я решилась на такое.

Это же самое настоящее бесстыдство! Подумать только – выбрать своим первым гинекологом именно его. Тавицкого Григория Викторовича. Отца моей подруги. Мужчину, в которого я вот уже два года тайно и безнадёжно влюблена.

Нервничаю. И нервно тереблю уголок только что оформленной карты пациентки самой престижной частной клиники Москвы. И с волнением жду своей очереди. Полирую взглядом строгую золотистую табличку слева от его кабинета, и чёрные буквы с именем и фамилией мужчины из-за которого я потеряла весь стыд, танцуют перед глазами странные ритуальные пляски. А гордо выделенные жирным шрифтом «врач высшей категории» расплываются от волнения в одну большую кляксу.

Всё! Довольно. Нужно сворачивать весь этот цирк и делать ноги, пока не поздно! Фиг с ними с пятью тысячами, заплаченными за консультацию и осмотр. Проживу и без них.

Решительно встаю, одёрнув задравшееся по самое «не хочу» мини-платье и семеню в сторону выхода.

- Ева?

Упс!

Медленно разворачиваюсь, стараясь за пару секунд успокоить взбунтовавшееся сердце и вонзаюсь обречённым взглядом в агатово-карие глаза. Те самые, которые каждый раз вводят меня в состояние немого ступора.

- Г-григорий Викторович? – звучит неуверенно и стушёванно.

Ну же! Соберись, Ева! Вдохнула-выдохнула и в бой. Отступать уже поздно.

Ой, мамочки…

Вплываю в просторный кабинет на ватных ногах и без приглашения плюхаюсь на мягкий, кожаный стул.

- Добрый день, Ева.

- Да… - дурочка! Приди в себя! – Здравствуйте, Григорий Викторович.

- Давай договоримся так, - он садится в своё кресло и с серьёзным видом открывает карточку, - в следующий раз, когда тебя будет что-то беспокоить, ты просто обратишься ко мне. Напрямую. Не хочу, чтобы лучшая подруга моей дочери платила за приём, как чужой человек. И в этот раз тоже не стоило этого делать.

Он не смотрит на меня. Несвойственным для врачей, почти каллиграфическим почерком царапает что-то на девственно чистом листе. А я не могу оторвать взгляда от его сильных, длинных пальцев и загорелых кистей с ярко выраженными канавками между выпирающих вен.

- Что-то беспокоит или обычный плановый осмотр?

- Первый осмотр, – сиплю сквозь задеревеневшее от волнения горло.

Григорий Викторович слегка приподнимает правую бровь и уже через секунду его лицо избавляется от удивления, приняв всё то же профессионально-невозмутимое выражение.

- И… Вообще-то, есть пару моментов, которые меня беспокоят…

- Ну, тогда рассказывай. Подробно. Не торопись, – Он откладывает ручку в сторону и скрещивает пальцы. Для меня его руки – отдельная тема. Сложно сосредоточиться, когда он такой. Сексуальный и уверенный в себе.

- Мне не нравятся боли в груди. Особенно в правой. Прямо под самым соском. – Надумываю проблему на ходу. Чувствую, как полыхают щёки, словно их отхлестали. Но желание, чтобы этот мужчина дотронулся до меня, настолько сильное, что мне кажется, оно материализовалось и висит в воздухе.

- Боли постоянные или периодические?

- Периодические…

- В какие дни цикла они наиболее ощутимы? – он снова что-то строчит в моей карте с задумчивым видом.

- В разные. Всегда по-разному. Думаю, они никак с этим не связаны.

Так нагло я врала лишь однажды. В восьмилетнем возрасте, когда двоюродная сестра забыла у меня свой брелок-Пикачу, а я, притворившись невинной овечкой, уверяла, что ничего подобного и в глаза не видела. Бессовестно заныкала понравившуюся игрушку себе. Похоже, спустя двенадцать лет ничего не изменилось. Кроме остро проявившейся необходимости в играх другого плана.

- Принимаешь какие-то препараты?

- Нет. Только витамины. Сезонно.

- Ладно. Давай будем разбираться. Раздевайся. Мне нужно осмотреть твою грудь. – Григорий Викторович встаёт и, повернувшись ко мне спиной, обрабатывает руки.

Вот он – момент, на который я делала основные ставки. Мой туз в рукаве. 

Только сейчас я понимаю, насколько глупо было затевать всё это. На что я рассчитывала, выбрав почти ничего не прикрывающее платье? И тонкие не по сезону чулки, которые теоретически должны свести с ума любого мужчину. 

Еще вчера вечером я представляла, как соблазнительно стяну с плечей трикотажное платье, щёлкну застежкой лифчика и, прижав ладони к чёрному кружеву, позволю одежде медленно соскользнуть с острой, соблазнительно приподнятой груди. А дальше… Дальше тело захлестывало жаркой волной. Григорий Викторович в моих фантазиях не смог устоять перед моей юной красотой и грудью полноценного второго размера. 

Я безнадежно влюблена в него уже два года. С выпускного вечера, когда этот брутальный красавец, отец моей одноклассницы, Кристины, подвез нас с ней до дома.

Щелкаю застежкой лифчика, как делала в фантазиях. Пытаюсь выглядеть максимально по-взрослому, на манер девочек из приватного видео. Я даже у зеркала позировала пару раз перед этим визитом.

Сердце стучит колибри, запертой в клетке. Я слишком волнуюсь для соблазнительницы. 

Вспоминаю как впервые пересеклась с ним взглядом в зеркале заднего вида, и мое сердце тогда точно так же рухнуло в пятки. Потом полночи лежала без сна и мечтала, что именно Григорий Викторович станет моим первым мужчиной. Пыталась представить, каково это, когда его руки на моей коже... его губы касаются моих. Тело точно так же бросало в жар, как и сегодня.

Оглядываюсь через плечо - он пишет что-то на бумаге, вместо того чтобы смотреть на меня!

Чувствую себя так, словно меня окатили холодной водой. 

Полтора года назад мама Кристины погибла. Зимой, спустя полгода после того как я впервые увидела его. Приехала передать соболезнования приятельнице и… слово за слово, визит за визитом, вследствие которых мы подружились и у меня появилась привычка изредка видеть ее отца.  Я просто горела рядом с ним!

Шли месяцы, и я начала замечать, что горе Григория Викторовича потихоньку ослабевает. Как-то раз он сказал Кристине, что мог бы завести женщину...

Стряхиваю платье на пол.

- Ева, не нужно было полностью раздеваться, - его голос все еще звучит слишком профессионально. - Если у тебя только жалобы на боль в груди.

Я примерзаю к месту. Неужели я ему совсем не нравлюсь?

Вот зараза!

Григорий Викторович подходит сзади и мне вдруг становится так стыдно, что и словами не передать. Все пошлые мысли вышибает из головы реальность. Что я скажу Кристине, если она узнает, что я была здесь? Что пыталась соблазнить её отца...

Доктор встаёт напротив меня как раз в тот момент, когда я уже готова позорно ретироваться. Прижимаю лифчик к коже.

- Показывай, где беспокоит, - этот тягучий голос провоцирует у меня странную реакцию - между ног становится влажно и приятно тянет.

Боже мой, ну зачем я устроила это?

Еще немного и я стану красная как рак.

Мы на мгновение встречаемся взглядами и мне кажется, что в его глазах загорелся интерес. Или я уже надумываю? Или я сошла с ума?

Григорий Викторович тянется к моей груди и аккуратно помогает высвободить ее из кружева. Самый дорогой лифчик из дисконта шикарного бутика - максимум, который я смогла позволить на свою стипендию. Теперь еще месяц перебиваться с хлеба на воду.

Пытаюсь занять себя этими мыслями, чтобы не думать о том, что он делает.

Доктор мягко ощупывает мою грудь и это офигенно, невыразимо, невероятно приятно. Я просто расплавлюсь если буду смотреть на его сильные пальцы, надавливающие на кожу вокруг моих сосков. Точнее, если отдамся ощущениям. 

Я чувствую что там, в трусиках всё уже набухло от желания.

Закусываю губу, но с обратной стороны, чтобы не выдать мимикой своей реакции. Потому что какого черта, Ева?

Если сейчас Григорий Викторович спросит что-то вроде: “А почему ты именно ко мне пришла?”, я просто сгорю со стыда.

В городе тысячи других специалистов, в Москве есть бесплатная медицина. Эта клиника - слишком шикарное место для девочки из небогатой семьи типа меня. 

Пусть Григорий Викторович никогда не узнает, что я три месяца копила на прием и этот самый бюстгальтер и трусики. 

И тут я замираю. Отец подруги смотрит мне в глаза, так как я это себе представляла. Так, как я хотела бы чтобы это делал мой первый мужчина. В его взгляде промелькивает вожделение, интерес.

Но стук в дверь прерывает ставшую пикантной ситуацию. Створка медленно приоткрывается и Тавицкий убирает руку от моей груди. Краснею, словно меня ловят на чем-то интимном.

- Григорий Викторович? - в проеме показывается шикарная, яркая блондинка.

- Ольга!

Мой доктор откашливается.

- Я помню про Михайловых, - его голос кажется каким-то строгим, сухим. - И в следующий раз, пожалуйста, уточни, есть ли у меня пациент.

Девушка не без эмоций хлопает дверью. Я прямо слышу, как её злость выплескивается через громкие удары каблуков о плитку пола.

Когда Тавицкий возвращается ко мне, его взгляд снова сосредоточен и полон профессионализма.

- Коллега, - зачем-то уточняет. - Знаешь, это неправильно отвлекать по личным делам.

Да, явно коллега. Я успела заметить белый халат. И теперь мне вдруг становится жутко неуютно. Да на него тут, похоже, очередь. Это можно понять: ведущий гинеколог города, хозяин огромной частной клиники...

В горле встает горячий ком.

К тому же, такой привлекательный мужчина. Попробуй соответствовать ему. Григорию Викторовичу куда больше подошла бы вот эта Оля, шикарная большегрудая блондинка, профессионально накачанная гиалуронкой и ботоксом. 

Мой же естественный второй размер и природная красота меркнут перед ухоженностью и чудесами косметологии.

Теперь мне ясно, почему Григорий Викторович даже не взглянул на то, как я раздевалась. Он окружен куда более интересными женщинами в клинике. 

Какая же я глупая! Прикосновения отца подруги кажутся сейчас лишними. Но по-прежнему обжигающими. 

- Мне показалось... - вдруг начинает он.

- Вы просто лучший специалист в городе! - выдыхаю, еле сдерживая желание обвить его талию руками и прижаться к подтянутому торсу.

Только не смей говорить, что заметил мою готовность застонать, когда твой палец коснулся вершины правого соска. Я провалюсь в бездну, если это услышу, поэтому продолжаю врать:

- И я пришла… пришла… Я очень хотела выяснить… Боли в груди… может ли это быть… наследственным. У моей бабушки был… Рак! И она умерла… И я сама… по учебнику для старших курсов… пальпировала.

Ты будешь гореть в аду, Эва.

Моя бабушка еще жива и даст фору всем пенсионерам в своей деревне.

Григорий Викторович неожиданно кивает.

- И очень правильно, что обратилась к специалисту.

Он разворачивается спиной и указывает мне на кушетку у аппарата УЗИ, застеленную синей пеленкой.

- Меня беспокоит одно образование. Под левым соском.

Проглатываю ком, а врач тем временем ещё раз кивает на кушетку.

Стараюсь теперь закрыть от него грудь, хотя умом-то понимаю: скрывать уже нечего. Григорий Викторович только что едва не довел меня до оргазма. В трусиках до сих пор мокро.

Неловко ложусь и не знаю, куда деть руки-ноги.

Он выдавливает гель мне на грудь и ставит датчик. От его нечаянных прикосновений по коже как будто бежит электрический ток. Свожу ноги, потому что опять чувствую приятное напряжение между ними. Надеюсь, он этого не видит.

Быстрей бы кончилась эта пытка.

Григорий Викторович смотрит в монитор и мягко водит датчиком по мокрым соскам.

Теперь я уже совершенно бесстыдно закусываю губу от осознания - я почти голая и совершенно беззащитная перед ним. Я к своему стыду хочу его до помутнения сознания, до ужаса.