Я чувствую как прядь волос легонько поднимается над ухом от его дыхания.
Он так близко? Между ног тянет так, что я практически ощущаю боль.
Бум… Бум…
Мне кажется Григорий Викторович слышит пульс в моих висках.
И он убирает ладони с моей поясницы.
Отец подруги разворачивается, при этом мой взгляд, повинуясь каким-то животным инстинктам, падает в район его штанов. Боже, Ева, это так неправильно, так стыдно. Но разве ты не хотела бы посмотреть на то, что он прячет… там.
И, боже мой! Кажется, я вижу это. Какой внушительный бугор!
Чуть потряхиваю головой, считая, что это поможет ослабить мою похоть. И поднимаю взгляд на его лицо. Карие, потемневшие в полумраке террасы глаза прожигают меня насквозь. Что он со мной творит?
Поспешно отворачиваюсь и чувствую как щеки начали пылать. Ты только что пялилась на ширинку профессора. Быть может это просто игра теней или моё воображение снова разбушевалось? Точно! Всё потому что я слишком часто представляла Тавицкого голым.
Хватаюсь за перила и крепко стискиваю пальцы. Потягиваю на себя. Они что, правда шатаются?!
Бах… бах… сердце как будто замирает через удар. Единственное, над чем я сейчас не властна, так это над пожаром... там, внизу живота.
- Иди, развлекайся, - звучит почти безразлично. - Твой парень, наверное, уже заждался.
- Н-нет, - выдавливаю и тут же спохватываюсь. Мой ответ выглядит так, как будто бы у меня есть парень. - Я…
Оглядываюсь через плечо. Глаза профессора блестят так странно. Так… они блестели на приеме. Мне хочется поддаться своему желанию, отдаться ему. И оказаться в руках Григория Викторовича. По-настоящему, по-взрослому, а не в качестве пациентки.
- У меня нет парня. И никогда раньше не было... - сдавленным шёпотом, вдруг, выдаю признание.
Просто выход на бис, Ева! Твой пьяный язык только что поведал доктору о том, что ты девственница.
- Кхм… - он кашляет в кулак.
В сознании вдруг оживает та самая сцена, когда я была практически голой перед ним. Бесстыдная.
- То есть я хотела сказать…
- В этом нет ничего страшного, - Тавицкий прикрывает глаза, а я залипаю на его длинные ресницы, невероятно красивые. Быть рядом с ним - пытка. Кошмар говорить о таких вот вещах. Еще немного и меня расплавит.
Он поднимает взгляд. Чуть-чуть скользит вверх правый уголок его губы. Он не мужчина. Он - совершенство.
- Но ты должна была сказать мне об этом на осмотре.
Вот этого вот только не надо! Не надо напоминать.
Я снова вспыхиваю, наверное как фонарь. До кончиков волос. Но что еще хуже я сейчас внутри горю. Испепеляюсь.
“Хватит” - стучит в висках: “Если ты не хочешь меня, то хватит играть”.
А если всё же… Нет! Нет, я просто не выдержу быть рядом и понимать, что не дотягиваю до тех “люксовых” женщин с которыми привык спать лучший гинеколог города. Я слишком сильно хочу его. И если бы я знала, что приблизиться к мечте будет так… больно, то ни за что бы...
- Смутил тебя? - на его лице тень сочувствия. - Прости, привык разговаривать с дочерью о таких вещах… Толпы поклонников… Она должна знать о… контрацептивах. Я удивлен, что ты...
Ну да, лохушка.
Поднимаю ладонь, прося жестом завершить эту тему. Подхватываю сумочку, которую повесила на край перил.
- Вообще-то у меня есть на примете один парень и я как раз еду к нему!
Мне кажется Григорий Викторович делает шаг навстречу, но слишком неуверенный чтобы это можно было принять за намерение меня остановить.
