Она рывками оставляла за собой дверные проемы и перешагивала сразу через три-четыре ступеньки. Вслед за несущейся фигурой падали настенные фото, эхом разлетался звон стеклянной вазы. Но в железной голове пульсировала лишь одна мысль: "Ей плохо!"
Наверху было две двери: слева – чердак, справа – комната Сирены. Именно из последней сочилось тревожное хныканье.
Дроид коршуном ворвался внутрь, озарив пространство алой вспышкой знака тревоги.
Спальня выглядела обычно. Только погружалась в кровавый цвет с перерывами в секунду.
И все же чутье не подвело – Сирена беспомощно перекатывалась с боку на бок и растягивала ворот пижамы так, что трещали швы.
– Сирена... Сирена! – Аква схватила воспитанницу за плечи и пыталась пробудить от кошмара.
– Нет, не надо... Не надо! – лицо девушки просто светилось от пота в лучах мигавшего экрана.
– Проснись, малыш, проснись же... – повторяла няня, стирая влагу с узкого девичьего лба.
– Нет, прошу... – кривились губы в плаче.
– Ну давай же, вернись ко мне!
– Жжет, жжет... жжет... Огонь... НЕ-Е-ЕТ!!! – Сирена наконец пришла в себя, разбуженная собственным криком.
– Что с тобой, медок?
– Я... я горю, – неожиданно для себя выдала девушка.
Она неуклюже пыталась встать с постели, но не могла контролировать тело. Не удавалось даже голову держать ровно. Ей по-прежнему казалось, что ноги объяты огнем. Спустив ступни на пол, Сирена принялась елозить подошвами по холодному паркету.
– Все хорошо, киса, успокойся, – шептала Аква. Она взяла себя в руки, и красное мерцание исчезло.
– Я умирала, – расплакалась Сирена. – Я чувствовала запах горелого мяса...
Девушка закрыла лицо руками, и о пол разбилось несколько тяжелых капель. Аква лишь присела у кровати и молча держала Сирену за колени. Но затем она спросила:
– Это был он, правда? Безлицый?
Сирена в ответ лишь затрясла головой и громко всхлипнула. Личико на нянином экране выглядело грустным и растерянным.
– А-ну давай я температуру померяю. – Аква плотно приложила ладонь ко лбу, и на экране поползли вверх цифры термометра. Начиная с 39 градусов, рост показаний замедлился, окончательно застыв на отметке "40.2". – Да у тебя жар, дорогая!
Свора заботливых рук мигом раздела девушку и подняла ее над кроватью. Тело Сирены болезненно повисло, но уже через минуту погрузилось в прохладную воду. Ощущения были не из приятных. Зато стухло чувство жжения – ванна несла покой и защиту от огня. Няня стянула с крючка полотенце и, намочив, положила его на голову.
Температура постепенно снизилась. Аква что-то накапала в рюмку и дала выпить. Затем она ловко вытянула девушку из воды, укутав большим махровым покрывалом.
– Ну как ты?
– Уже лучше... – Сирена неуверенно стояла на своих двух, периодически вздрагивая от холода.
– Давай на гергошах. – Няня повернулась к Сирене спиной, и та ухватилась за антенны.
Механические кисти подсадили девушку под попу, после чего караван двинулся в спальню, а затем потихоньку слез по многочисленным ступенькам.
Они замедлились у большого мягкого дивана, усеянного цветными подушечками. Аква легонько постучала по руке Сирены, чтобы она слезла: девушка плюхнулась и по-детски свернулась в калачик, поджав коленки. Она все еще дрожала.
Няня сняла шерстяной плед с соседнего кресла, чтобы укрыть им воспитанницу. Сама же присела напротив и стала ждать, пока она не перестанет трястись.
