Матвей
Пока все довольно просто. Не тем задачам Сашулька звездочки приписывает. Вопрос с именем решился за пять минут, три из которых, периодически отвлекаясь на знакомых, я поднимался в секретариат. Больше, правда, ничего не сказали. Ну да ладно. Для того чтобы произвести впечатление, хватит и этого.
Смотрю на картонную коробочку с чизкейком, изучая внутренние ощущения от ее имени на своем языке. Я бы кое-что другое ощутил, но мы до этого еще дойдем, а пока имя…
Алексия.
Интересное. Много у нас было в лицее разных девочек с незаезженными именами. Такого не попадалось. Оно и острое, и мягкое. С характером, как его хозяйка.
Азарт во мне растет в геометрической прогрессии. Лекция проходит мимо. В районе солнечного сплетения скапливается предвкушение новой победы. Понимаю, насколько, оказывается, устал от Алинки. С ней приторно, слишком легко и слишком доступно все, что шарахнет в мою дурную башку. Зубы уже сводит. Хочется разбавить эту «сладость» чем-то необычным.
Рядом Тайсон шкрябает ручкой по листам в клетку. За спиной тихо переговариваются еще трое наших. Толкают меня в плечо. Разворачиваюсь.
– Мэт, как думаешь, придет? – спрашивает Арс.
– Нет, – хмыкнув, еще раз бросаю взгляд на несчастный кусок торта, – но я дожму. Такие девочки отлично смотрятся на коленях, с членом во рту и поплывшим взглядом.
Лекси была права. Фантазия у меня действительно неплохо работает. Представляю, как ее острый язычок проходится по головке.
Уф-ф-ф…
Веду плечами, чтобы скрыть ударную волну возбуждения, хлынувшую в пах. Ее карие глаза, затянутые томной дымкой, будут великолепно смотреться с высоты моего роста.
– Не боишься, что она тебе его откусит? – ухмыляется Касьян.
– В этом не будет необходимости. Ей все понравится, – азартно улыбаюсь я.
Парни легко ловят эту волну.
– Мне кажется, это не твой вариант, Мэт. – Тайсон, наконец, забивает на лекцию и присоединяется к разговору. – Да и Алинка же у тебя.
Кривлюсь. Член перестает давить на ширинку. А это знак, что пора окончательно разрывать нашу исключительно порочную связь и искать ей замену.
– Пара недель, – пожимаю плечами, – плюс-минус, – качаю ладонью в воздухе. – Ну, может, три, это край. И то с учетом нашего графика.
– А если влюбится? – Салахов пытается отыскать у меня совесть.
– Тем проще и приятнее будет ее развращать, – довольно свечу зубами. – Представляешь, какая она станет мягенькая и податливая? М-м-м… – закатываю глаза, прикрывая веки.
– А если сам влипнешь? – скалится Кос.
– Я? Помню, в лицее отец сказал какой-то девчонке между отборным матом и массой неприятных эпитетов в мой адрес, что подобные чувства у меня атрофированы с рождения. Мне кажется, он прав. Пацаны влюблялись в началке, в средней школе. Кто-то даже в детском саду умудрялся. Меня ни разу не торкало настолько. Так что не вариант. Иммунитет у меня. Или просто что-то сломано внутри, что за эту способность отвечает.
– Ну окей. Давай так, – предлагает Арс. – Через три недели. Хер с ним, через месяц. У нас же еще мастер-классы в интернате. Терехов графики согласовал. И серия с «соседями». Учеба, тренировки. Месяц – адекватно. В общем, через месяц эта девочка рядом с тобой счастливая и затраханная или, я, пожалуй, буду банален, – усмехается он, – весь клуб отрывается за твой счет в каком-нибудь модном заведении. Потом решим в каком. Потянешь?
