– Что же вы делали? – удивилась Бэт. – Постоянно играть неинтересно. Я играю с Эдуардом, потому что он – малыш. Ему и трех лет пока нет. Думаю, в три года я тоже с удовольствием играла.
Анна покачала головой и нежно провела рукой по рыжим волосам принцессы. Ей хотелось пожалеть Елизавету, но почему-то девочка жалости не вызывала. Она не казалась несчастной и забитой. В Бэт чувствовалась сила ее отца, стальной стержень, поддерживавший это маленькое тельце, облаченное в тяжелое бархатное платье, не дававший согнуться под ударами, которые сыпались на ее головку.
– Меня воспитывали не так как тебя, – снова заговорила Анна. – У меня было мало возможности общаться с другими людьми, я не читала и не играла на музыкальных инструментах, не танцевала. Мои платья, Бэтти, не были такими прекрасными.
– Должно быть это ужасно скучно – так проводить свое детство, – Елизавета сжала губы и посмотрела на бывшую мачеху глазами, которые, казалось, видели ее насквозь.
– Нет. Я же не знала, как еще можно проводить детство. Но я много играла, гуляла по парку. А иностранный язык, как видишь, можно выучить и будучи взрослой.
– У меня уже получается неплохо писать стихи, – похвасталась Бэт, меняя наскучившую тему. – Я пишу на латыни, потому что этот язык мне нравится больше других.
– Но зачем он нужен? – пожала плечами Анна. – На латыни давно никто не говорит.
– Вы все-таки ничего не понимаете, да? – Иногда беседуя с Анной, Елизавета начинала понимать, почему отец с ней расстался. Правда, вряд ли бы она смогла это четко выразить словами, но где-то в глубине души Бэт решение Генриха оправдывала. – Разве так важно, что никто на этом языке не говорит? На нем написано столько книг! Их же надо как-то читать, – втолковывала она Анне, словно шесть лет тут было «сестре короля».
Неподалеку на лужайке вместе с няней играл Эдуард.
– Пойду к ним, – показала в их сторону Анна.
Она встала со скамейки и направилась к принцу. Бэт взяла в руки на время отложенную книгу. Но сосредоточиться на ней не смогла. Она вспоминала вчерашний день, когда к ней в гости привезли Роберта Дадли. Вот он ее понимал хорошо, хоть и не был взрослым. Они виделись редко, но каждый раз были рады видеть друг друга и с удовольствием начинали разговаривать. Когда-то Бэт и Роберт вместе играли. Теперь они говорили о книгах, о музыке и дальних странах.
Елизавета вздохнула. Она снова попыталась начать читать. Перед собой вместо лужайки Бэт видела бушующее море, большие корабли, идущие навстречу друг другу. В воздухе вместо запаха цветов стоял запах гари. Палили пушки, поверженные корабли были объяты пламенем. Люди бежали по палубе и бросались в воду, отчаянно пытаясь спастись. Слышались крики и треск разламывающегося дерева…
– Ага, вот ты где спряталась! – громкий голос отца неожиданно ворвался в сознание Бэт. Она подняла голову и увидела его прямо перед собой.
– Извините, отец, я не заметила, как вы подошли, – проговорила Елизавета, спешно сползая со скамейки, чтобы сделать реверанс.
– Мне сказали, ты делаешь успехи. – Генрих взял у Бэт книгу и с интересом пролистал несколько страниц. – Тебя интересуют морские битвы?
Елизавета кивнула. Отец возвышался над ней, как огромная гора, но ей страшно не было. Она знала, что у него теперь постоянно болит нога из-за раны, полученной во время охоты. Бэт показала пальчиком на больное место:
