– Что-то в этом роде.
Его темно-карие глаза лукаво искрились, словно он был уверен, что она ему льстит… как родственница родственнику.
Черт… ад проклятый!
– Джереми, я рада, что вы здесь. – «Похоже на перст судьбы», – хотела добавить она, но промолчала. В этот момент на пороге появился дядя Дуглас, хлопнул Джереми по спине и повел здороваться с тетей Алекс. Мегги не тронулась с места, пока не услышала смущенный кашель Дарби.
– Мисс Мегги, что-то не так?
Девушка медленно обернулась.
– Да, Дарби, к сожалению, и мне нужно понять, что с этим делать.
– Он стал настоящим мужчиной. Верно?
Мегги кивнула.
«Не просто настоящим. Он был необыкновенным, еще когда мне только исполнилось тринадцать. Теперь он здесь и предназначен мне. Мне одной. Спасибо тебе, Господи».
– Мегги! – окликнул дядя Дуглас. – Попроси Дарби принести нам чаю с пирожными!
– Сию минуту, мисс Мегги, – пообещал Дарби, слегка поклонился и исчез в глубине большого дома.
Не успела Мегги переступить порог, как до нее донесся звонкий голос Алекс:
– Неужели вы не знали, Джереми, какая превосходная наездница наша Мегги? А, вот и ты, любовь моя. Иди, садись рядом и послушай, что рассказывает Джереми.
– Когда мы в последний раз встречались, Мегги, тебе было всего тринадцать, и ты повсюду таскала за собой малыша Алека, обучая его названиям цветов. Я спросил у тебя название какого-то розового бутона, и ты растерялась, ответила, что не помнишь, а потому изобрела его сама, и не одно, а несколько, так что Алек даже не сумел повторить все. Если я не ошибаюсь, он даже срыгнул.
Мегги широко улыбнулась.
– Я пообещала отцу и Мэри Роуз, что, если у них будут еще дети, я сама научу их всему. Но названия цветов мне никак не давались, ни тогда, ни сейчас. По мне роза есть роза, а все остальное – набор различных запахов. Алеку уже семь, представляете? А Рори – четыре.
– С удовольствием жду встречи с твоей семьей.
– Сколько ты пробудешь в Лондоне, Джереми? – осведомился Дуглас.
– Видите ли, дядя Дуглас, я приехал сюда по весьма важному поводу. Пока еще побуду в столице, а потом вернусь домой, в Фауи.
Мегги выпрямилась. Слова так и сыпались с языка, потому что она, похоже, никак не могла сдержаться.
– Ну же, Джереми, не молчите! Признайтесь, вы приехали специально, узнав о моем первом сезоне?
«Ты приехал, потому что не мог иначе? Нечто непонятно сильное привело тебя сюда, и теперь, увидев меня, ты понял, что именно».
Но вид у Джереми сделался абсолютно непонимающим, правда, только на мгновение.
– Не только о твоем сезоне, Мегги.
Он немного помедлил, открыл рот, взглянул на тетку с дядей, словно собираясь добавить что-то, но в этот момент Дарби объявил с порога:
– Милорд, кухарка послала вам свои любимые лимонные пирожные. Уведомила меня, что лорд Стэнтон-Гревилл также любит их больше всех остальных.
– Совершенно верно, – кивнул Джереми. Беседа как-то не заладилась, и Алекс принялась разливать чай и передала по кругу блюдо с пирожными.
– Восхитительно! – воскликнул Джереми. – Кстати, Мегги, как поживает Оливер в своем Килдрамми? Я вот уже с полгода не получаю от него писем.
– Наверное, потому, что он слишком счастлив, – с усмешкой объяснила Мегги. – Видели бы вы, как он перепархивает через овцеубийц, которых еще не сумели заровнять: помните эти глубокие овраги, куда вечно падают овцы? Эти животные настолько глупы, что даже не замечают опасности! Знаете, он за эти годы сумел засыпать немало таких провалов. О да, Оливер ужасно счастлив. Так и слышу, как он насвистывает, считая овец, коров и коз, и отдает приказы относительно очередного переустройства, вижу его сияющую улыбку, которой он приветствует всех и каждого в деревне. – Она замолчала, давая окружающим возможность посмеяться, и продолжила: – Кроме того, в прошлом месяце он признался, что готов жениться.
