Клуб был огромный, и искать иголку в стоге сена — такое себе занятие. К тому же тут несколько этажей. Пока буду искать на первом, он поднимется на второй...и наоборот.
Веселый взгляд остановился на мне, а заплетающиеся губы произнесли:
—А мы с ним там вдвоем, пойдем!— схватила меня за руку и потащила. Откуда в такой маленькой фигурке столько силы? Если еще минуту назад она еле стояла на ногах?
Мы двигались сквозь беснующую толпу молодёжи, что танцевала под какие-то вопли. Иначе не назвать. А уж что происходило на сцене — не поддавалось логике и вовсе. Снующие полуголые тела и такие же бестолковые крики — ничего более.
Как можно отдыхать в подобном месте?
Наташа пошатывающейся и развязной походкой двигалась в сторону вип-кабинок. Попеременно останавливалась и хихикала самой себе. А потом обязательно оборачивалась, словно проверяла…на месте ли я. Как будто захвата руки недостаточно. Неоновые огни то и дело освещали ее хрупкую фигурку и делали общую картину ещё более печальной.
Как только мы прошли в слабоосвещенный участок, что-то тяжелое и холодное обрушилось на затылок. Тело мгновенно бросило в жар. Боль сковала меня, и я начала парить. Сознание медленно утекало сквозь пальцы. Внезапно кожа на щеке начала печь, как при ожоге.
—Молодец, свободна, — сквозь ватную завесу услышала последние слова, прежде чем меня подхватили и потащили в темноту. Кто заломил руки за спину.
В нос ударил противный запах дешевых сигарет, смешанный с алкоголем и чем-то приторно-сладким. Запах, вызывающий рвотные позывы.
Нет. Пожалуйста, нет. Но губы не слушались и перестали двигаться. Из меня выходили лишь жалобные полустоны.
9. 9
НАДЯ
Мне было сложно сконцентрироваться хоть на чем-то. Давящая на уши тишина сменилась шумом. Он сводил с ума. Сначала слабые отголоски, а затем струящая по телу боль доводила до изнеможения.
—Родик, ты че, Темный четко обрисовал ситуацию.
Холодная вода полилась на лицо. Я медленно начала выходить из коматозного состояния. Пульсирующая боль в затылке отдавала в челюсть и оседала под глазами. Я не могла и приоткрыть их. Больно было даже дышать, каждый вздох словно удар под дых— до сдавливающих сознание красных вспышек перед глазами.
—Это было тогда, — кто-то заливисто заржал и схватил меня за лицо. Щеку защипало, мелкие иголки покрыли тело. Россыпь болезненных спазмов прошлась по коже. Губы саднило, мне казалось, что я буквально в Сахаре. Спертый воздух везде, а еще и безумная сухость во рту. — А сейчас че? Мне дали добро.
С трудом разлепив веки, я столкнулась со смутно знакомым лицом. Память не хотела работать, ни единого варианта, кто передо мной. Кроме того, что конченный ублюдок.
—Привет, сочный персик, — грязные ручищи начали водить по коже. Кажется, я была готова умереть прямо в тот момент от ужаса. Каждое касание окунало меня в болото, грязь и зыбучие пески одновременно
—Отпустите, — слабые попытки вырваться не увенчались успехом. Он зажал меня между диваном и собой так, что я практически полностью оказалась распятой.
—Он будет рад, ну мы пока с тобой поиграем, — перед глазами появилось дуло пистолета. Все, это конец. Он больной на голову подонок, который просто застрелит меня прямо здесь, на идеальном кожаном диване, среди таких же подонков, скалящихся при виде открывшейся картины.
Холодное дуло плавно скользило по шее вниз, задевая грудь. Струйка холодного пота скатилась по спине, а губы дергались в агонии. Нет, не может все закончиться так, не после всего того, что я пережила. Он вонзился в меня отвратным больным взглядом и продолжал пытку.
