И как мне теперь относиться к словам Илоны по поводу Орлова? Он и вправду, не скрываясь, демонстрирует интерес такого рода?
Мужчина ведёт себя расслаблено и непринуждённо. Я для него – дочь бизнес-партнёра, он поддерживает со мной беседу, поскольку мы оказались рядом за одним столом. У папы таких знакомых десятки, и мне обычно удаётся не нервничать во время их визитов к нам домой. Никто из них не бросает на меня сальных взглядов, все ведут себя в рамках приличий.
Может быть, всё-таки Илоне показалось? Или она намеренно написала то сообщение, чтобы меня подразнить?
С сестёр станется… Они вечно подтрунивают над моими страхами и странностями. Конечно, я не такая красивая, умная и успешная, как они… На меня редко обращают внимание парни. И каждый раз, когда кто-то проявляет интерес, мне в этом чудится подвох. Ведь вокруг много других, более привлекательных девушек. Разве может кто-то выбрать меня?
– Идём потанцуем, – слышу от соседа по столу и в который раз за вечер впадаю в панику.
Мамы с папой рядом нет, они куда-то отошли. Мне не у кого спросить совета, прилично ли отправиться танцевать со взрослым мужчиной. Мне очень хочется. Но если люди неверно истолкуют? Вдруг папа не одобрит и скажет, что я его опозорила? Ищу глазами сестру, но Илона уже давно выплясывает в толпе гостей и не обращает на меня внимания.
Действую интуитивно. Нерешительно киваю, подаю Орлову руку и иду за ним в центр зала. Кладу ладони ему на плечи, чувствую прикосновение горячих мужских ладоней к спине. Внутри всё замирает, коротит от контакта. Он двигается уверенно. Это неудивительно. Наверняка он сотни раз танцевал точно так же с множеством женщин. Стараюсь не думать о том, что мы с ним совсем близко друг к другу. Мы не делаем ничего предосудительного, но щёки горят от стыда и смущения.
Я хочу, чтобы эта мелодия поскорее закончилась, потому что ужасно волнуюсь, как наш танец выглядит со стороны. Но вместе с тем, мне нравится ощущать на спине сильные ладони. Нравится, как Олег пахнет, как говорит и улыбается…
Это ненормально, ведь я вижу его впервые. Он слишком взрослый для меня и наверняка женат! Мне даже думать о нём нельзя.
Но я думаю.
И когда возвращаюсь домой, вспоминаю всё, что он рассказывал. Слово за словом. Как смотрел на меня, что говорил. Как я смущалась, стеснялась, но улыбалась. Старалась не выглядеть глупо и произвести хорошее впечатление, но удалось ли мне?
Папа не ругается из-за нашего танца. А мама одобрительно смотрит на меня и шепчет:
– Присмотрись к этому мужчине. Кажется, ты ему понравилась.
– Мама, но я же его совсем не знаю! – вспоминаю извечный мамин аргумент, чтобы прикрыть им непонятно откуда возникшее ликование.
– Зато папа знает. Он хорошо отзывается о нём и считает надёжным, – говорит мягко, будто уговаривает.
– А сколько ему лет? Он кажется слишком взрослым, – осторожно высказываю одно из основных сомнений.
– Я точно не знаю. Думаю, лет сорок. Да, он взрослый. Но это ему скорее плюс. В этом возрасте люди уже не совершают опрометчивых поступков, а действуют взвешенно и отчасти предсказуемо. Когда сорокалетние мужчины женятся на молоденьких девушках, они не бегают по другим женщинам в поисках острых ощущений.
– Мама, о какой женитьбе ты говоришь? Я с ним только сегодня познакомилась! – удивляюсь маминому поведению. Она никогда раньше ни о ком не заводила таких разговоров.
