Как только Мохтерион вошел в комнату, она, не глядя на него и поправляя перед зеркалом платье, сказала:
– Я сейчас выйду."
По ее голосу Мохтерион догадался, что она не хочет говорить при Детериме, и, несколько разочарованный тем, что могло стоять за ее нежеланием, вернулся в залу.
– Ты с ней еще не говорила? – спросил он вполголоса, как только она прикрыла дверь.
– Нет. Пусть немножко освоится.
– Осваиваться можно только в деле, – недовольно пробурчал Подмастерье. – Доик привел одного клиента. Сам он вряд ли “потянется”, и Детерима немножко от этого потеряет."
Уже направившись к себе, он обернулся и спросил ее, указывая на дверь ее комнаты:
– Она не выйдет оттуда?
– Нет. Я ей разрешила влетать только через окно.
– Уже и спросить нельзя, – махнул рукой Мохтерион и вышел.
VIII
Кругленький, низенький и учтивый Апрун не должен был, по мнению Мохтериона, доставить много хлопот Аколазии. Подмастерье порасспросил Доика о нем для самоуспокоения. Сведения были вполне утешительными. Апрун увлекался легкой музыкой и был даже музыкантом от нее. Кроме того, работал товароведом в небольшом хозяйственном магазине, вполне обеспечивавшем тесные и крепкие связи с окружающим миром, а самое главное, одно время он был одноклассником Доика.
Доик недолго терпел расспросы и, убедившись в том, что если интересующий его вопрос и стоит в повестке дня, то отнюдь не на том месте, на котором ему хотелось бы, посчитал необходимым самому вмешаться, чтобы навести порядок.
– Где обещанное лакомство?
– Ты о чем? – искренне удивился Подмастерье.
– О ком, дорогой, о ком! О сестре Аколазии.
– Разве я тебе говорил о ней?
– Разве?! Разве ты жалуешься на свою память?
– На память – нет. А вот на сестру Аколазии я пока жалуюсь.
– Как, она здесь?
– Да.
– Ну и что же?
– Придется повременить.
– Вот дура, вот дура… Но погоди. А ты для чего здесь, начальничек? Тащи ее сюда, хоть за волосы.
– Не спеши, Доик, не спеши закидывать в пасть незрелую ягодку.
– И это говоришь ты? Постоянно подсовываешь перезрелую падаль.
– Вот не думал, что ты обо мне такого мнения.
– Не о тебе, а о тех, кого ты подкидываешь. Какова она из себя?
– Лучше Аколазии. Никакого сравнения. Но придется подождать.
– Ну что ж, подождем. Спешить мне некуда. Но смотри, сообщи мне, когда созреет.
– Куда ж я денусь, сообщу, и, учитывая твои заслуги, тебе – одному из первых.
– Ну, обнадежил старика.
Через некоторое время улыбающийся Апрун присоединился к ним.
– Быстренько же ты управился с делами! – вставая с дивана, сказал Доик.
– А как же! Кончил дело…
– Гуляю я всегда смело, – перебил Апруна одноклассник.
– Гуляка, как ты решил, навестишь даму? – поинтересовался Апрун.
– Нет, дружок. У меня тут сети расставлены на другого зверька.
– Трогаем вместе?
– Обязательно.
– А как же твоя охота?
– Перебьюсь."
Подмастерье проводил их до подъезда.
IX
Когда Подмастерье посмотрел на книжную полку, ему стало немного грустно от того, что с приездом Детеримы время на чтение у Аколазии, по всей видимости, резко сократится и удовольствию, получаемому от мертвых львов – французских романистов – грозит замена счастьем от общения с живым щенком – Детеримой. Но несмотря на сомнения в том, что потребность в книгах можно будет реанимировать, он, как ни в чем не бывало, открыл дверцу книжного шкафа и как в лучшие времена принялся за уже полюбившееся ему на беду занятие – подыскивание очередного романа для Аколазии.
