Дочери судьбы - страница 17

Она боялась, что ее сочтут невоспитанной, но поместье Мелвиллов ее интересовало мало. То есть не интересовало вообще. А с чего бы, собственно? Ведь единственная причина, по которой она здесь оказалась, – случившееся с мамой. Кейтлин нетерпеливо смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Она ведь пообещала себе, что плакать не станет. По крайней мере, прилюдно.

После похорон матери прошло полтора месяца. Все твердили, что потом будет легче. С чего они это взяли? Вчера вечером она упаковывала вещи, освобождая дом. Уильям приказал, что его нужно продать и чем скорее, тем лучше. Пока она перебирала мамины платья, на нее нахлынули воспоминания. Когда сил на это не осталось, на помощь пришла Нуала.

– Я знаю, что бы ей хотелось оставить тебе на память, – ласково сказала взрослая женщина.

Однако если Кейтлин считала плохим вчерашний день, до сегодняшнего ему было далеко: она уехала из Вэллимаунта. Рошин не понимала, почему подруга не радовалась отъезду из их скучного городка и началу яркой новой жизни в богатой семье. Но для Кейтлин попрощаться с родными местами и людьми было все равно что потерять последнюю связь с матерью. Она летела на самолете впервые в жизни, да еще бизнес-классом, в аэропорту Хитроу ее встречал шофер Мелвиллов в блестящем черном автомобиле… Вся эта роскошь после случившегося ничего не стоила. Неудивительно, что у нее не было желания вести пустые разговоры.

Они молча ехали дальше, минуя городки с рыночными площадями, живописные деревеньки, по все более извилистым аллеям, вдоль которых выстроились симпатичные каменные домики, пока Перкинс наконец не показал вдаль.

– Вот куда мы направляемся.

Скорее из вежливости, а не из настоящего интереса, Кейтлин подалась вперед, чтобы взглянуть на новый дом, – но когда он предстал перед глазами, невольно ахнула. Для Кейтлин Олдрингем казался римским дворцом. Точнее и описать нельзя. На самом деле это был палладианский[6] особняк, характерный для роскошных загородных поместий, построенных в восемнадцатом веке, когда раскопки в Помпеях способствовали возрождению неоклассицизма в Англии.

Увидев ее реакцию, Перкинс усмехнулся:

– Впечатляет, правда?

Скорее, подавляет. Стоящий на вершине холма особняк, казалось, господствовал над окрестностями на много миль вокруг. На мгновение Кейтлин ослепили вечерние лучи солнца, отражавшиеся от белого портлендского камня и мрамора фасада. Она моргнула, пытаясь сосредоточиться. Никак не могла решить, нравится ей это здание или нет. С одной стороны, оно было, бесспорно, красиво. Вертикальные линии и симметрия архитектуры придавали особняку изящный и элегантный вид. Но в строгом геометрическом дизайне было что-то холодное, как будто ничего необычного здесь не потерпят.

Через пять минут Перкинс свернул на частную дорогу, ведущую ко входу в Олдрингем. Бесшумно открылись электронные ворота, и «Бентли» въехал на широкую подъездную дорожку. Вдоль аллеи выстроились огромные кедры. Сквозь их ветви Кейтлин мельком взглянула на земли поместья: двадцать гектаров девственной парковой зоны, переходящей в распланированные ухоженные сады, ведущие к задней части дома. Секунда – и пейзаж снова исчез из поля зрения, а машина наконец остановилась.

До сих пор Кейтлин не особенно задумывалась о своем новом положении: слишком велико было горе. Но сейчас впервые содрогнулась от тревоги. Какими бы тяжелыми ни были события последних месяцев, ее, по крайней мере, окружали друзья, такие как Нуала, которые очень помогли. А теперь она будет жить в чужом доме, полном незнакомых людей, которым, вероятно, не понравится ее появление.