Жму плечами, голода особого я не чувствовала, пока он мне на это не указал.
- Ты чего молчишь?
Он упирается ладонями в столешницу и смотрит на меня как-то строго. Мы словно в зале суда, и островок между нами – трибуна, с которой мне будет вынесен приговор.
Я собиралась поговорить с ним нормально, но, видимо, моё возмущение до конца не угасло, поэтому буквально выплёвываю:
- Вы меня тут оставили. Вы меня заперли. Я пленница, что ли?
Несколькими часами ранее я обследовала первый этаж и пыталась выйти наружу, но мне не удалось. В панике искала чёртову кнопку вызова лифта, не понимая, как ещё можно спуститься с этой верхотуры, кроме как открыть окно и прыгнуть вниз на тросе.
- Так… - Сева наклоняет голову к плечу, - во-первых, почему снова на «Вы»?
- Это не принципиально, - отмахиваюсь.
- По-моему, даже очень, - он усмехается, и моё возбуждение разгорается лишь ярче.
- А по-моему, это не смешно.
- Во-вторых, каким образом я тебя запер? Ты можешь выйти из квартиры сейчас, могла и до этого.
- Нет, не могла.
Сева вопросительно приподнимает брови и молчит. Не знаю, какого приёма он ожидал, но явно не думал, что я начну с обвинений. Вот такая благодарность спасителю от потерпевшего. И пусть никто не смеет говорить, что у меня стокгольмский синдром.
- Да, дверь открывается, - киваю я, - а вот лифт вызвать не могу. Там нет кнопки, - яростным обвинительным шёпотом заканчиваю.
Хозяин дома делает глубокий вдох и кивает в сторону выхода.
- Пошли, - видя мою нерешительность повторят: - Пошли-пошли, кое-что покажу.
Через несколько секунд мне уже стыдно.
- Вот замок, вот кнопка вызова, она просто внутри квартиры, а не снаружи, так как это приватные апартаменты и других на этом этаже нет, лифт также индивидуальный. Нажимаешь вот сюда, давай жми…
Я всё ещё не двигаюсь.
- Ну жми давай… давай-давай.
Взгляд Севы темнеет. Ему определённо весело.
- Не стесняйся, Бэмби.
Я возмущённо вздыхаю и делаю, как он просит. Всеволод, распахивает дверь, и мы оба смотрим, как разъезжаются створки лифта.
- Вот так… можно зайти внутрь и спуститься… Правда, обратно уже не попадёшь, - он окидывает меня взглядом с ног до головы, - у тебя ключа нет и карты.
На этаже гаснут светодиоды, работающие от датчиков движения, потому что мы замерли. Тёмный мраморный холл мрачнеет, но за панорамным окном разгорается «золотой час». Солнце косыми лучами врывается внутрь, добавляя тепла и света.
Тяжело сглатываю, а когда дверцы лифта сходятся, оборачиваюсь. Всеволод стоит в дверях, подпирая косяк плечом. За весельем на его лице я вижу усталость, он ведь, наверное, совсем не выспался. Ушёл до полудня, до этого полночи возился со мной. След от удара на припухшей губе виден довольно отчётливо, а ещё справа снизу на челюсти проступает синяк. Ох, ему же досталось из-за меня. А теперь ещё и выносить эти странные истерики вынужден.
Что за ерунда поселилась в голове? Почему я на него кидаюсь с обвинениями, а не благодарю?
- Вернёмся? – взмахом руки он приглашает обратно в квартиру и ждёт моей реакции.
Конечно, я возвращаюсь. А куда мне деваться?
- Пошли поужинаем. Я жутко голоден. Ты подруге звонила?
Он, видимо, не собирается акцентировать внимание на моих бреднях, ну и на том спасибо.
- Она не отвечает. Я не знаю, почему. Может, мне стоит ещё раз к ней съездить?
- То есть фактически тебе некуда идти? – вопрос в лоб заставляет меня покраснеть.
