03:10.
– Я отойду? Посижу на террасе, попишу немного, – нарушила я молчание. – На рассвете получаются особенные тексты.
– Да, конечно.
– Я, кстати, писательница. Если ты вдруг не знал.
– Да, я слышал, что ты пишешь вторую книгу.
– Все так, – заулыбалась я. – И это, возможно, глупо, но для следующего текста мне нужно засечь, во сколько гаснут фонари в Петербурге. На прошлой неделе было в 3:20.
– Давай.
Мне бы хотелось рассказать о своих странностях как можно больше, но он снова уткнулся в телефон, а я вышла на пустой Невский проспект одна.
Вот он – момент, ради которого я соглашаюсь на ненормированный график с ночными и дневными сменами вперемешку. Сердце Петербурга: полная тишина, секреты и уязвимость моего города. Только моего. Чувство, будто на всем этом бесконечном проспекте есть только я, моя чашка кофе и несколько заблудившихся машин.
Фонари погасли.
С добрым утром, мой любимый город. Спасибо, что веришь в меня и не прекращаешь подкидывать сюрпризы.
Я вернулась такая воодушевленная, что даже не побоялась улыбнуться Максиму глаза в глаза.
– Ну как, засекла?
– 3:20, – кивнула я. – Ровно по расписанию, как и в прошлый раз.
– А ты, кстати, была в Мурманске?
– Нет, а что?
– Там сейчас начинается полярный день: никаких закатов и рассветов, всегда светло. А зимой наоборот.
– Звучит заманчиво, конечно… А ты был?
– Я там родился.
– О, – запнулась я. – Я не знала.
– Советую съездить. Говорят, ты много путешествуешь?
– Есть такое, – даже растерялась я. – Успела посетить более 20 стран до закрытия границ, а теперь начинаю потихоньку исследовать Россию.
– Вот, рекомендую обратить внимание на Мурманск, – повторил он, не подозревая, что я уже просматриваю рейсы.
– Итак, на мои ближайшие выходные билеты стоят семь тысяч туда-обратно, – сообщила я не в шутку. – Это считается нормальной ценой?
– Не знаю, я давно не был.
– А я ведь сумасшедшая, я полечу…
– Обязательно слетай.
Поразительно и грустно: он знал, что я писатель и путешественник, а я даже никогда не интересовалась, из какого он города. Я вообще ничего о нем не знаю.
Да и узнаю ли хоть когда-нибудь?
05:09.
– Нет, я больше не могу, – тяжело вздохнул он после очередной паузы. – Это худшая смена всего этого мая.
– Почему? – в ужасе спросила я.
– Я сейчас усну.
– Так иди поспи часик. Серьезно, я справлюсь.
– Нет.
06:17.
Так жаль, но к шести утра из калейдоскопа душевных терзаний остаются только два: хочется то ли выбежать на пустой Невский, широко раскинув руки, и почувствовать знакомые объятия города в ответ, то ли просто спать. Единогласно: просто спать.
08:01.
Так страшно, но к восьми утра не остается ничего. Ни одного неправильного чувства. Тяжелая голова, усталая улыбка, тусклый взгляд и сладкое, едва понятное мне безразличие.
И вот я торжественно выкарабкалась из мая.
Первый день лета.
Сегодня смешалось, пожалуй, абсолютно все, что я так сильно люблю: поезд, ранний подъем, большой город, три завтрака, летние террасы, отличный кофе, яркие краски, солнце, цветы, сложные тени, бассейн под открытым небом, загар за полчаса, перемены планов, скорость и спонтанность, 27 километров пешком, теплый дождь, аэропорт, место у окна, аэропорт.
Я могла бы подумать, что это сон, но на рюкзаке все еще висит бирка «ручная кладь». У меня снова все получилось.
Летом мне точно станет все равно.
